Чужой для всех. Книга 2 - страница 54

-Очень серьезное предупреждение, Клаус. Какой ты делаешь вывод, исходя из сказанного предупреждения. Подведи итоги разговора?

-Вывод должен сделать ты, Франц, только ты. Готов ли ты лично творить новую историю и проучить, как следует американцев. Причем не за фюрера, не за нацию, а за будущее 'спасибо' спецназа. Чтобы, когда эти заокеанские бравые парни начнут задирать носы и с позиции силы, под видом насаждения демократии, творить мировой беспредел, их можно было бы остановить и напомнить им, что в недалеком прошлом их место было возле сточной ямы. По вине этих пиндосов, я уже полгода живу в твоей голове, как джин в кувшине. Жду, когда тебе намылят шею, и я освобожусь на волю.

Ты готов следовать моим советам, Франц?

-Да, я готов следовать твоим советам, — без промедления ответил Ольбрихт. — И знаю даже, где мы нанесем главный удар. Это будет в Арденнах, в декабре 44 года.

-Ты порадовал меня майор. Спасибо. Другого ответа от тебя я не ожидал. Ты даже нашел полезную информацию в моей памяти. Браво. Скажу сразу, нам будет нелегко выполнить эту задачу. Но, зная о противнике почти все, мы сможем упреждать их удары и наносить свои...

— Господин майор! Унтер-фельдвебель Криволапов по вашему приказанию прибыл.

— Что? Кто это? — Франц открыл глаза.

-Господин майор! 12 часов дня, я прибыл. Ой, мать моя женщина, вы сгорели, господин майор. Вам надо срочно в море.

— Все, Клаус, связь окончена, — пошел мысленный импульс к другу. Франц поднялся с шезлонга и посмотрел на Криволапова немного растерянным, недовольным взглядом.

-Прибыл без опозданий, господин майор, — повторно доложился Степан. Живые, выразительные глаза Криволапова ясно говорили: ' Я счастлив, что с вами. Приказывайте, готов к боевым подвигам'. Аромат недорого одеколона, исходивший от Степана, перебивался стойким запахом вяленой рыбы, которую он держал в левой руке. Правой рукой он держал две кружки с холодным пенистым пивом.

-Угощайтесь, господин майор, — Степан фамильярно по-простецки предложил тому кружку с пивом, не дожидаясь очередного нагоняя от командира. Он почувствовал нутром, глядя на недовольную физиономию офицера, что подошел не вовремя. — Пожалуйста. Вы перегрелись.

Франц, молча, взял пиво. Видя сияющего Криволапова, его доброжелательность и искренность в словах и, сделав несколько жадных глотков холодного пива, потеплел.

-Спасибо, Степан. А что это за рыба?

Это? — Степан постучал рыбиной по деревянной царге шезлонга. — Тарань, господин майор.

-Зачем она здесь?

-Как, зачем? — Степан искренне удивился от такого наивного вопроса командира. — Это же 'вкуснище'. Она к пиву, господин майор. Пиво и 'таранка', как для водителя баранка, — сострил слета Степан и сам засмеялся от своей шутки. Засмеялся и Франц.

-Значит, ты говоришь, пиво и 'таранка', как для водителя баранка. Да, в рифму и, наверное, в точку. Вы, русские, бьете либо в яблочко, либо попадаете пальцем в небо.

-Лучше в яблочко или в кадык, господин майор.

 -В кадык? Почему в кадык?

-А чтобы, наверняка. Ребром — в кадык или перо — в бок и все дела. Стакан водки и город будет наш.

— Ладно, Степан, — не понял жаргонной шутки Франц, — раздевайся и бегом в море. Такое солнце, такое море, таких женщин, может, и не встретишь больше в жизни. Да, Степан? Франц внимательно посмотрел в глаза сержанта.

Степан мгновенно побледнел, сдвинул брови и весь напрягся. Он не желал об этом говорить.

-Все, Степа, извини. Тема с Николет закрыта. Это твое личное. — Франц не хотел причинять боль другу. Слишком много испытаний ожидает их впереди. — Догоняй,-озорно крикнул он и с радостью, как мальчишка, побежал к теплому лазурному морю...

Глава 10

Школа военной контрразведки СМЕРШ. Подмосковье. 20 августа 1044 года.

-Р-ро-та -а-а, подъем! Боевая тревога! — оглушительная команда дежурного сержанта разорвала тишину казармы, затаившейся среди вековых елей Подмосковья.

-Построение по группам с полной боевой выкладкой, — грозно добавил старшина, проходя мимо вскакивающих с железных кроватей и молниеносно одевающихся курсантов разведшколы. — Быстрее! Быстрее! — подгонял он, посматривая на трофейные немецкие часы.