Циклогексан - страница 26

Да, группа с Радости успела поработать здесь основательно, и мы сразу приободрились. Терентий Семенович развернул свою компьютерную технику и подключился к местной сети. К нему не лезли с вопросами – всем, и в первую очередь Балыкину, заранее было известно, что старику виднее, чем заняться. Боец он все равно никакой. Дважды я сопровождал нашего теоретика в очень удаленные миры, где ему не терпелось проверить какие-то теоретические наработки, и те миры были странны, нелепы, пугающе несообразны. И притом нередко населены разумными обитателями, вот что удивительно!

Сотни, тысячи направлений скольжения. Мириады вселенных. Для нас это чересчур много, наш убогий мозг не в состоянии вместить эту сложность. Так ему и надо, пусть перегревается от натуги. Кто сказал, что Мироздание вывело человеческую расу для самопознания через нее? Чушь это. Не тот инструмент.

Но небывалого не бывает, и на том спасибо. Существуют только миры, находящиеся в границах физической реализуемости. Нет и не может быть мира лангольеров, пожираемого зубастыми шарами. Зато, если хорошо поискать, где-нибудь вполне может обнаружиться мир, в котором люди ходят на руках и даже на боках, – если, конечно, можно назвать людьми разумных существ, привыкших к такому способу передвижения. Правда, я таких не встречал, но странных – сколько угодно. В одном дальнем мире, по словам Терентия нашего Семеновича, разумная раса не имеет в черепе правого и левого полушарий мозга, а имеет переднее полушарие и заднее полушарие. Верю на слово – трепанацию я там никому не делал, хоть и был приставлен телохранителем к нашему теоретику. Мы успели уйти без драки, как и подобает хорошим скользунам…

– Итак, – сказал Балыкин, – будем исходить из того, что президенту Рашки нет никакого резона организовывать покушение на своего заокеанского, понимаете ли, коллегу. Насколько нам известно, ни ему, ни его команде ядерная война не нужна. На сегодняшний день в президентской команде нет лиц, готовых начать игру такого уровня. Они сидят на нагретых местах, прибирают к рукам то, что плохо лежит, и никому из них в ближайшее время не грозят, понимаете ли, урановые рудники. Или я ошибаюсь? Тогда прошу меня поправить.

Мы промолчали. Фоло Робус надул щеки – так в его мире обозначается согласие с чужим мнением. Балыкин высморкался и продолжал:

– Иными словами, потенциальных организаторов покушения мы должны искать, во-первых, в структурах, осуществляющих негласный надзор, их тут до черта… во-вторых, среди военных, в-третьих и в-четвертых, внутри аналогичных структур, находящихся, понимаете ли, в стране президента-гостя. Наконец, в-пятых, покушение может осуществить по собственной инициативе какой-нибудь придурок-одиночка со снайперской винтовкой или бомбой в гульфике. В последнем случае мы бессильны и вынуждены будем положиться на президентскую охрану.

– Среди которой как раз может оказаться исполнитель покушения, – негромко заметила Юлия.

Балыкин подарил ей тяжелый взгляд.

– Мы сейчас говорим не об исполнителях. Мы говорим, понимаешь ли, о возможных заказчиках…

Никто не стал спорить. Это были азы. Если мы вычислим заказчика, то, возможно, сумеем вычислить и наивыгоднейший момент совершения убийства, и, вероятно, его способ. Уже одно это – большая часть дела.

– Есть еще «в-шестых», – своим обычным чуть дребезжащим голоском дополнил список Терентий Семенович. – Покушение может быть спланировано и осуществлено группой скользунов из пока неизвестного нам мира с целями… ну, я тут могу накидать десяток вариантов. Сделать?

– И немедленно.

– Постойте! – встрепенулась Юлия. – Президенты должны подписать какой-нибудь важный договор?

– Только протокол об углублении сотрудничества, больше ничего. Общие фразы, никаких реальных дел. Обоим президентам эта встреча нужна только в рейтинговых целях.

Юлия разочарованно замолчала. Понятно, она хотела сузить временные рамки возможного покушения. Не вышло. Президента-гостя совсем не обязательно должны были шлепнуть до подписания им документов.

Что-то вдруг запищало. Замигал красный фонарик на предмете, зажатом в руке Фоло Робуса, который я было принял за обыкновенную зажигалку. Что ж, и на старуху бывает проруха. Мне ли не знать, что обитатели Радости не курят? Они предпочитают жевать какую-то дрянь, а не вдыхать дым.