Циклоп - страница 4

Потом мужчина спустился в трюм и проверил два хранилища руды, подсвечивая фонариком подпорки и балки, удерживавшие груз при качке. Хоть они и поскрипывали от напряжения, но держались крепко и выглядели безопасно. Никаких признаков смещения руды он не заметил.

Тем не менее усталость не могла заглушить беспокойство. Черчу пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не отправиться в уютную койку, ему так хотелось предаться сну, выбросив из головы все приключившиеся невзгоды. Он обошел все, вплоть до машинного отделения, чтобы убедиться, что в нижних трюмах нет воды. Но худшие опасения не подтвердились, поэтому веру Уорли в «Циклоп» можно было признать обоснованной.

Когда моряк шел к кают-компании, намереваясь все-таки выпить чашечку кофе, приоткрылась дверь одной из кают. На пороге стоял Альфред Готшалк, генеральный консул США в Бразилии. Он разговаривал с кем-то внутри каюты. Черч бросил взгляд через его плечо и увидел корабельного доктора, склонившегося над человеком в койке. Лицо пациента выглядело усталым и пожелтевшим, его моложавые черты слабо сочетались с густыми седыми волосами. В широко раскрытых глазах Черч увидел страх, порожденный пережитыми бедами и страданиями. Эти глаза повидали многое. Еще одно звено в цепи странных совпадений, которые отмечали плавание «Циклопа».

Черч вспомнил, как перед отплытием из Рио-де-Жанейро, когда он нес вахту, на причал выехало несколько автомобилей. С пассажирского места одной из машин вышел генеральный консул и приказал погрузить на корабль его чемоданы и саквояжи. После чего внимательно оглядел судно – от округлой и изящной, как бокал для шампанского, кормы до громоздкого вертикального носа. Консул оказался маленьким, толстеньким и весьма комичным с виду, но от него неуловимо веяло алчностью и жаждой власти. Его пепельные волосы были коротко подстрижены на прусский манер, а узкие брови гармонировали с тонкими усиками.

Следом подъехала карета «Скорой помощи». Черч смотрел, как на корабль из нее перенесли на носилках человека, но разглядеть его как следует было невозможно из-за москитной сетки, закрывавшей лицо. Скорее всего, человек на носилках был кем-то из окружения Готшалка, но тот большим вниманием удостоил не его, а грузовик «Мак» на цепной передаче, подъехавший последним.

Консул с волнением наблюдал, как грузовой стрелой из машины на судно поднимали большой продолговатый ящик и опускали в передний грузовой отсек. Будто по команде появился Уорли и распорядился задраить люк. После этого капитан поприветствовал Готшалка и сопроводил в каюту. Почти сразу же отдали швартовы, и корабль покинул гавань.

Консул обернулся и увидел остановившегося в проходе Черча. Он вышел из каюты и закрыл за собой дверь, прищурившись с подозрением:

– Могу я вам чем-то помочь, лейтенант… м-м…

– Черч, сэр. Я как раз закончил осмотр корабля и направлялся в кают-компанию выпить чашечку кофе. Не хотели бы вы присоединиться?

На лице консула мелькнуло едва заметное облегчение, и он улыбнулся:

– Почему бы и нет? Я не могу долго спать, всего несколько часов – и я снова на ногах. Мою жену это выводит из себя.

– Она осталась в Рио?

– Нет, я отправил ее домой в Мэриленд. Моя миссия в Бразилии выполнена. Надеюсь, я проведу остаток времени на государственной службе уже в Вашингтоне.

Моряк заметил, что Готшалк нервничал. Его взгляд беспокойно метался по проходу, он постоянно прикладывал к узким губам льняной носовой платок и наконец взял Черча за руку.

– Прежде чем выпить кофе, лейтенант, не будете ли вы столь любезны проводить меня в грузовой отсек?

Лейтенант глянул на него:

– Конечно, сэр, как пожелаете.

– Благодарю вас, – сказал мужчина. – Мне нужно забрать кое-что из моего багажа.

Даже если такая просьба и показалась ему странной, то Черч не подал виду, просто кивнул и направился к носовой части судна, а маленький толстячок засеменил за ним следом. Они поднялись на палубу и направились вдоль перехода, тянущегося от кормовых рубок к носовому кубрику, под надстройкой моста, поднятой на похожих на сваи стальных стойках необычной конструкции. Ходовые огни, подвешенные между двумя передними опорами для подъема угля, отбрасывали жуткий свет, блестевший на волнах.