Цирк мертвецов - страница 8

— Никогда о таком не слышал.

— Он выступал давно. В Нью-Йорке.

Некоторое время они молчали. Вокруг них начинался час пик, и радио, настроенное на канал, постоянно транслирующий новости, сообщало, что из-за ДТП, в результате которого пострадали люди, невозможно проехать к озеру Понтчартрейн. Джин закрыл глаза и перестал слушать новости. Он перенесся мыслями в лето 1963 года, когда приехал в Новый Орлеан и нагло поселился в общежитии Тюланского университета, выдав себя за путешествующего члена организации «Каппа Альфа»[32] из университета Южной Калифорнии. Лучшее время тем летом он провёл на озере Понтчартрейн, особенно ему запомнилась одна ночь. Той ночью веснушчатая первокурсница из Луизианского государственного университета стащила с себя всю одежду, и они занялись каким-то абсурдным сексом прямо на прохладной траве, луна скрылась за тучами, летучие мыши со свистом рассекали воздух рядом с их лицами.

— Ты вспомнишь меня? — немного погодя спросила она, пристально посмотрев на него, в её глазах стояли слёзы. — Скажи мне правду.

— Конечно, я вспомню тебя.

— И как меня зовут?

— Дорис Кэлхаун, — ответил Джин, поцеловав её в мокрую щёку, и девушка улыбнулась. — Самая симпатичная девушка в Батон Руж.

Джин и в самом деле половину семестра входил в организацию «Каппа Альфа», — достаточно долго для того, чтобы освоить искусство пожимания рук и большую часть тайных научных дисциплин. Он ушёл в ту чёртову неделю, когда всю их группу, тех, кто желал вступить в организацию и проходили испытательный срок, в том числе и нескольких молодых мормонов[33], заставили стоять обнажёнными на столах, в то время как они смотрели фильм про двух холостяков, в котором главные роли играли два человека с кудрявыми волосами и женщина со шрамами на попе. Когда они были уже достаточно возбуждены, им привели проститутку, снятую на одну ночь, и заставили заниматься с ней сексом.

— Ты чего шумишь? — спросил Макс Диксон, пьяный и готовый на подвиги президент братства, когда Джин высказал ему всё, что думает. — Это же расслабляет.

На следующий день Джин снял квартиру на углу 37-й улицы и Гувер, неподалёку от того угла, где обычно стояла та самая проститутка. Как-то утром по пути на занятия он увидел, как она шла, держа за руку девочку шести — семи лет. Когда они проходили мимо, Джин услышал, как маленькая девочка спросила:

— Ты купишь мне пластинку после школы?

— Посмотрим.

— Ты всегда так говоришь, мам. И никогда не покупаешь.

— Тебе не нужны пластинки, ведь твоя мама очень хорошо поёт.

— И это ты всегда говоришь.

И тут Джин услышал, как проститутка запела «Васk in My Arms Again», самую известную песню The Supremes[34]. После первого куплета ей стала подпевать дочка, их голоса слились в один, и целый томительный миг весь мир лежал у их ног.

Джазовый фестиваль был не единственной причиной, по которой Джин решил вновь посетить Новый Орлеан, да, пожалуй, и не самой главной. Начиная с февраля, он по телефону беседовал с Хьюго Портером, коллекционером редких и необычных гитар, он жил в Ридли-Парке, огромном пригороде Филадельфии. Из разных источников Джин узнал, что Портер продал навороченную двенадцатиструнную гитару «Лес Пол» 600Х[35]. Декстеру Лидсу, ритм-гитаристу легендарной, но ныне не существующей рок-н-ролльной команды Nocturnal Vaudeville.

Взамен Лидс дал ему экземпляр «Big Boy Pants», сорокапятку, записанную Danny and the Juniors[36], когда они учились в старших классах средней школы и назывались ещё The Juvenairs. Эта весёлая песенка о том, как толстый итальянский мальчик и его мама ходили за покупками, пролежала на прилавках всего неделю до того, как студия «Динамо Саундз» вылетела в трубу.

Джин вёл переговоры несколько дней, и в конце концов Портер согласился продать запись за пять тысяч долларов наличными. Они договорились встретиться в баре старого отеля «Рузвельт» вечером в субботу в шесть часов, чтобы окончательно обсудить все детали сделки за стаканчиком «Дом Периньон»[37], а затем сходить на поздний концерт легендарного исполнителя блюзов Джонни Мура[38].

Приехав в «Рузвельт», Джин с удивлением обнаружил, что команда самолёта, на котором он летел, стояла в холле, а вокруг них располагался багаж. В ожидании заселения в номера, Элис стояла в сторонке, курила и нервно барабанила кончиками ноготков по мраморной поверхности стола. Дважды она оборачивалась и смотрела в сторону Джина. Второй раз он скромно кивнул, но её взгляд лишь быстро скользнул по его лицу.