Цитадель души моей - страница 8

- Вопросы?

- Нет... то есть, да. Бернт, скажи, ты же был у нас? Село Сакман, к югу от Арелта. Девять лет назад?

Вот теперь я вспомнил.

* * *

Влажный белесый дым лениво струился над бесформенными грудами головешек, заливая окрестности слоем серого полупрозрачного тумана. Скрипели под ногами угольки, что-то негромко хлопало, чавкало, потрескивало и капало. Тошнотворно сладко пахло горелым мясом; где-то неподалеку негромко, но очень жалобно, мяукал котёнок.

Ковырявший подозрительно выглядящую кучу громадный - чуть не с гуся размером - ворон прервал свое занятие, оглядел нас презрительным взором, и, с явной неохотой, взлетел. Выкрикнутое нам в лицо хриплое "Кар-р-р" прозвучало, как проклятие.

- Что же это? - недоумённым голосом спросил Дин (просто Дин - он у нас всего третий день и еще никакой клички не успел получить).

- Что же это такое? - повторил Дин тем же голосом, и я, в общем-то, его понимал. Мне и самому очень хотелось задать тот же вопрос. Правда, не знаю кому. Небу? Тому, кто за небом? Вот только боюсь я, что если там кто-то и есть, то он меня не услышит. Ибо он давно уже глух на оба уха и слеп на оба глаза.

Мы стоим в том месте, где деревенские улицы сходились в площадь. Тогда, когда они еще были улицами. Здесь в базарный день тороватые сельчане выставляли свои нехитрые товары, а в праздники устраивались всякие развлечения: гуляния, танцы и драки. В остальные дни такие площади обычно пусты, но сегодня там что-то есть. На этом "чем-то" сидит воронье и деловито набивает желудки.

- Что же это такое? - опять спрашивает Дин, а Гай-Ворчун (наш лейтенант) медленно оборачивается и обводит нас - свой сквад - взглядом, от которого мне становится очень тоскливо и тревожно. Я видел Гая в ярости, я видел его в печали, мне даже случалось видеть его испуганным. Ничего этого сейчас в его взгляде нет, он кажется совершенно спокойным и даже безмятежным. Вот только глазами его сейчас смотрит сама Смерть.

- Это вольпы, - говорит он негромко, - молитесь, кто умеет.

И отворачивается обратно. Воронье, словно только этих слов и ожидало, вдруг срывается и, громко каркая и хлопая крыльями, разлетается. И теперь уже ничто, к сожалению, не мешает разглядеть их необычные насесты. Трупы. Детские. Числом двенадцать, насажены на колья. Все раздеты догола, у некоторых не хватает рук или ног. Над ними уже порядком потрудилось воронье, совершенно изуродовав черты их лиц, но одну деталь вороны "стереть" не успели: нарисованные углем широкие - от уха до уха - улыбки.

- Что же это? - спрашивает Дин совершенно беспомощным голосом и всхлипывает. Ворчун отвешивает ему такую затрещину, что Дин кубарем летит в щедро припорошенную пеплом придорожную пыль.

- Длинный, сними трупы, сложи в сторонке и прикрой чем-нибудь. Потом похороним. Если будет кому. Будь осторожен, там наверняка ловушки. Страх, Птица, идите к обозу, принесите кольчуги и арбалеты на каждого.

- А мы разве не в лес идём? - недоумевает Децим, получивший кличку "Птица" за попытку сбежать через окно третьего этажа от неожиданно появившегося ревнивого мужа.

Ворчун смеривает его тяжёлым взглядом.

- Ты сколько раз вольпов чистил?

- Ни разу...

- Тогда засохни и топай к обозу. И заткните уже кто-нибудь эту мерзкую кошку! Шелест!

- А! - я встряхиваюсь, с трудом отвожу взгляд в сторону и смотрю на лейтенанта, - кошку? Заткнуть? Как?

Ворчун хмурится, кривит губами.

- Нет. Не кошку. К лешему кошку! Найди Весельчака и Цезаря, пусть идут сюда. Им надо на это посмотреть.

Ван-Весельчак и Юлий по кличке "Цезарь" - это остальные лейтенанты нашего отряда. Нас здесь тридцать егерей и три лейтенанта - а это, между прочим, немало. Я делаю шаг в сторону, но потом останавливаюсь и задаю мучающий меня вопрос:

- Почему...

- Что почему? - Лейтенант не даёт мне и рта открыть, - Потому что они хотят, чтобы ты сдох! И чем больше ты думаешь о всякой... хрени, тем они к своей цели ближе!

Это он не столько мне, сколько поднявшемуся с земли Дину.

- Я не об этом, - говорю я, - почему... улыбки?

- А... Потому что они над нами смеются. Вольпы. А еще это значит, что ничего не кончилось. В деревне их нет, но они далеко не ушли. Они хотят нашей крови, они ждут нас. И это - очень плохо. Потому что вольп не отказывается от драки только тогда, когда полностью уверен в своей победе.