Cобор, прошедший под тенью подводной лодки - страница 2

Документ, принятый Собором 2000 года и носящий прозаическое название "Основы социальной концепции Русской Православной Церкви" урезонивает таких "ревнителей благочестия": "В соответствии с древними каноническими предписаниями, Церковь и сегодня не освящает венчанием браки, заключенные между православными и нехристианами, одновременно признавая таковые в качестве законных и не считая пребывающих в них находящимися в блудном сожительстве".

Вообще для понимания Соборных решений надо уметь заметить не только то, о чем и как говорится в его решениях, но и то, о чем в них умолчано. Темой Собора было осмысление места Церкви в современном мире. Понятно, что в этом мире есть много и нового и неприемлимого для церковной традиции. То есть — много поводов для анафем. Если знать — что и в каких интонациях обличается в некоторых современных церковных и околоцерковных изданиях и в приходских проповедях, то оценки Собора нельзя не признать чрезвычайно сдержанными. Так — Собор не осудил экуменические встречи и диалоги, не провозгласил (вопреки желанию отдельных его участников), что у католиков нет Христовой благодати и для неправославных христиан закрыта возможность спасения… Уклонился Собор и от того, чтобы наложить однозначный запрет на использование (неабортивных) контрацептивов — предоставив каждой семье решать этот вопрос на исповедальной встрече со своим духовником.

Вот еще пример соборной "игры на акцентах". В деянии Собора о прославлении новых святых главой сонма новомучеников назван… Нет, не расстрелянный Царь Николай, а патриарх Тихон. Тем самым Собор отстранил популярное во многих церковных изданиях верование в то, что мученическая смерть Царя исключительна, что его подвиг решительно превозносится над подвигом других исповедников и что вообще Николай Александрович есть "Царь-Искупитель", своей кровью искупивший грехи всего русского народа… Это упоминание именно патриарха во главе собора новомучеников я бы назвал здоровым клерикализмом.

Еще пример того, как на сугубо церковном языке Собором были расставлены акценты — прославление в лике священномучеников митрополита Арсения (Мациевича). Когда по истечении 14-ти лет заточения его камеру размуровали, чтобы вынести тело — на стене была прочитана надпись, выцарапанная гвоздем: "Благо ми, яко смирил мя еси, Господи"… Нет, это не один из сотен иерархов, брошенных в застенок большевистской властью. В Ревельской тюрьме митрополит Арсений оказался по воле императрицы Екатерины — ибо воспротивился ее указу о конфискации церковных земель. И хотя в императорском указе говорилось, будто "Оный же Арсений имел на сердце собственное и ненасытное обогащение" — Собор 2000 года подчеркнул в исповеднике Арсении "нестяжание"…

Как видим, прославляя последнюю царственную семью, Собор тем самым дал понять, что он не канонизирует все трехсотлетнее правление Романовых.

Не означает это и канонизацию Церковью самого принципа монархического правления. Недавно в лике святых была прославена блаженная Матрона Московская — слепая от рождения женщина, прожившая свою жизнь уже в советские годы в абсолютной нищете… Но странно было бы из того, что Церковь преклонилась перед подвигом этой старицы, сделать вывод, будто Церковь тем самым канонизировала слепоту и нищету…

И вновь нельзя не заметить, что в целом деяния Собора вполне равновесны: канонизация последнего русского Царя совмещается с принятием "Социальной концепции", которая совершенно очевидно исходит из того, что принцип свободы совести, то есть отделенности Церкви и государства, вошел в жизнь России всерьез и надолго. В столетия "константиновской эпохи" церковным иерархам казалось, что они приручили Левиафана государственности. Но в ХХ веке он сорвался с церковного поводка и устроил свой кровавый пир… Потому Церковь вновь напоминает государству, в какую келью она его не допустит: "Церковь должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля за жизнью личности, ее убеждениями". Это — слово той Церкви, которую в сервилизме (услужничестве властям) не обвинял лишь тот журналист, что не знал этого словечка по собственной безграмотности…