Craving for you - страница 20
Я не могла прекратить с ним общение из-за постоянных совместных проектов и из-за того, что мы каждый день виделись. Видеть его было тяжело. Он старательно строил из себя страдальца, когда на самом деле был виноват, а я, жалостливая, принимала обратно его в свою жизнь, вернее, снова сажала на шею. Подруги завидовали нам, ведь он такой романтик, но почему-то никто не видел, какой он на самом деле лжец, манипулятор и абьюзер.
Я медленно иссыхала, из меня уходила вся радость — это видно по фотографиям. Мне было сложно отследить своё состояние, но с каждым днём всё становилось только хуже.
Ещё в начале отношений я видела его манипуляции; он и сам признался, что патологический лжец (не знаю зачем), но я не имела представления, почему всё обернулось так. Я ведь умная.
Умная, всё понимала, но при этом почему-то находилась в настолько опустошённом состоянии.
Чем мне в итоге помог мой ум? Что это было? Кого или что винить? Гормоны, которые затмили рассудок? Жалость? Почему всё обернулось так?
Я не могла ответить. Но главный вопрос — почему я? Добрая девочка, которая стремилась всем помочь, а теперь не имевшая возможности никому помочь, и даже самой себе.
Подавленная. Разбитая. В апатии.
Он стал меньше общаться со мной, видя, в каком я состоянии. Он выжал из меня всё, что мог. Я была больше не нужна.
— Так заблокируй его! Пошли! Сара, милая, почему ты такая ранимая?
«Ты чересчур чувствительная», — вспомнила я его слова, когда он был виноват, жёстко пошутив и выставив меня виноватой. Я содрогнулась, стоило только вновь об этом подумать. И я ведь верила ему.
— Нет, так больше продолжаться не может. Мы переезжаем, Сара! Ты слышишь меня?! — Мама вскочила с кресла и заходила по комнате. Я смотрела в одну точку, мне было совершенно всё равно на её слова, поскольку разум занимали душевные муки. — Вот же моральный урод, что он сделал с моей дочкой! Сара, да ты расскажешь мне или нет?
— Почитай про психологическое насилие, мам. — Я вытирала слёзы с щёк. — Не выдержу всё пересказывать. Сначала я и сама подумала, что просто слишком чувствительная, что какая-то сумасшедшая. А он и хотел сделать меня сумасшедшей, ему так нравятся сумасшедшие! «Девочки с приветом»! — Я рассмеялась, но смех прозвучал истерично. Цитировала его же, при этом было мучительно больно. — Я слишком долго притворялась, что всё хорошо. Раньше не знала про психологическое насилие. Хотя если бы и знала…
Мама смотрела на меня с тревогой. Она боялась, что я попытаюсь совершить самоубийство. А я не хотела самоубийства, просто не знала, как мне дальше жить. У меня не было сил ни на что — даже чистить зубы. Совершенно пропало желание жить. Не знала, как себя заставить. Дело в том, что у меня есть сила воли, но в этот раз не осталось ресурсов. Он их забрал.
— Это я не уследила! Сара, бедная моя. — Она прижала меня к себе. — Я всё свою личную жизнь устраивала…
Я видела, что мама раскаивалась, но это меня не утешало. Потому что было всё равно, а вместо сердца как будто камень».
— Сара, с тобой всё хорошо? — Дерек вырвал меня из воспоминаний, из-за чего я содрогнулась.
Повернула голову и заметила, что сжала диванную подушку так, что у меня побелели костяшки на руках.
— Да, — еле проговорила я, проверив щёки, не заплакала ли. Вытащила телефон из кармана джинсов и посмотрела, сколько времени: уже одиннадцать. Неужели мы так долго болтали с Майклом?
Майкл.
Я услышала, как открылась входная дверь, и это отвлекло меня от плохих мыслей, но ненадолго. Мама вернулась.
— Как же я довольна! Дерек, у тебя просто замечательный отец! Как мы с ним по душам поговорили! — Она прошла в гостиную, оглядела нас и улыбнулась. — А я вижу, вы тут не скучали. Не зря твой отец купил эту дорогую приставку. Дерек, можешь идти домой. — Мама тепло улыбнулась ему, а затем повесила шаль на спинку дивана.
Дерек сухо попрощался и ушёл. Я выключила игру и вновь ударилась в воспоминания. Постоянно думала о Тёрнере. Неужели я снова на те же грабли? Как в тот раз — плохой мальчик, бабник? Мама вот опять устраивает личную жизнь, а я вот снова… снова… даже думать об этом не смогу.