Craving for you - страница 24

— Ты не рада видеть меня, детка Сара? — Он усмехнулся, оглядев меня. Заиграла новая песня. — Потанцуешь со мной?

— С девушкой своей танцуй, — огрызнулась я.

— Какая ты вредная! — Он схватил меня за руку, но совсем не грубо, осторожно касаясь пальцами запястья.

— Один танец и отстанешь?

Майкл кивнул, осторожно улыбаясь. Я взялась использовать ту же тактику болтовни. Только вот с Тёрнером всё становилось намного сложнее. Мне слишком понравился его цитрусовый парфюм, так что у меня на пару секунд рассудок помутился. Его руки на моей талии тоже не приносили спокойствия. Его взгляд на меня— так вообще. Похоже, мне нужна экстренная помощь.

Синий костюм необычайно хорошо сидел на Майкле, и мне силой удавалось не опускать взгляд: а так хотелось получше рассмотреть.

— Это ведь снова Лана Дель Рей? Раньше не слышала эту её песню, — быстро заговорила я. — Какой смысл! «Не понимаю, как ты покоряешь и бросаешь. Таких же опасных, искушенных и порочных, как ты сам», — повторила я вслед песне. Майкл снова как будто не слушал, что я говорила, и смотрел на низ моего лица.

— У Ланы все песни депрессивные, — тихо произнёс он, еле шевеля губами. Поняв, что я немного теряю контроль, решила наступить ему на ногу. — Сара! — Тёрнер рассмеялся. — Ты что, так на меня засмотрелась, что теперь ноги заплетаются?

От злости я закусила губу и, похоже, зря это сделала.

— У тебя фетиш, что ли? — не удержалась я от комментария, заметив его горящий взгляд.

— А у тебя настроение Анастейши Стил? — Майкл посмеялся, прижав ближе к себе. Я чуть не задохнулась от смущения.

Анастейша любила губу закусывать, понятно, почему Тёрнер вспомнил. И с чего он вдруг подумал об этой книжной серии рядом со мной?!

— Фу! Не сравнивай меня с ней никогда больше, — отчётливо и резко проговорила я.

— Хорошие девочки не любят «Пятьдесят оттенков серого»? — Майкл наклонился ко мне.

— Хорошие девочки любят адекватную литературу и красивые постельные сцены, а не это позорище…

Тёрнер расхохотался, а я не понимала, с чего он дал такую реакцию.

— Сара, ты разбираешься в постельных сценах?

Я вспыхнула.

— Ну… немного… разбираюсь, — запиналась я и чувствовала себя максимально неловко. Тёрнер смотрел на меня снисходительно, не смеялся, но по его взгляду я поняла — ему было чрезвычайно смешно сейчас. Слышала, что песня заканчивалась, и обрадовалась этому. — «Испорченный и богатый. Выглядишь на миллион долларов. Почему же моё сердце разбито?» — подпевала я, стараясь избавиться от стеснительности и перевести тему.

— Сара, я бы не разбил тебе сердце. — Майкл вдруг стал серьёзным. Мы остановились.

— Песня закончилась, пока-пока! — Я пыталась отойти, но в итоге Тёрнер сильнее прижал к себе. Так близко его губы к моим были лишь тогда на поляне.

Заиграл другой трек неизвестного мне исполнителя.

— Хочешь, я попрошу поставить ещё депрессивной Ланы? Я бы остаток своей жизни так и танцевал с тобой под неё, — произнёс Майкл, смотря мне в глаза. У меня так громко билось сердце, что я слышала стук в голове.

«Остаток своей жизни». Мозг, пожалуйста, не обрабатывай сейчас эту информацию. Не надо. Мне и без того было плохо: у меня еле-еле воздух поступал в лёгкие.

— Она не депрессивная, — только и смогла пробормотать я. Чувствовала себя в ловушке. Причём Майкл как будто выступал на стороне моей второй я, которая не была травмирована, а наоборот — готова к отношениям. Но доминировала сейчас другая половина меня.

К огромному счастью, Люк позвал меня, и Тёрнеру пришлось меня отпустить. Спасибо, Люк! Когда я отошла от Майкла, то задрожала. Каждая такая встреча с ним — серьёзная нагрузка для моего сердца.

— Он тебя не достаёт? — Люк нахмурился, протянув мне красный пластиковый стаканчик.

— Да это он… развлекается. Ничего серьёзного. Любит-то он Адель. — Я пыталась выкрутиться и выпила пунша, чтобы говорить поменьше.

— Сильно сомневаюсь, — пробурчал Люк, проводив меня за столик. Когда он это сказал, я подавилась. Моринг постучал мне по спине.

Я вспомнила слова Майкла, как он обнимал меня за талию, а я положила руки на его крепкие плечи, отчаянно пытаясь отвлечься разговорами. Беда в том, что я припоминала всё в деталях — и взгляд, и запах, и прикосновения. Какое же это всё испытание для меня и как будто проклятие! Зеленоглазое проклятие!