ЦРУ раскрывает свои секреты... Ветераны ЦРУ о тайных операциях в СССР - страница 9
Хорошо, я подписал для вас свою книгу. Возьмите с собой. Краснознаменный институт имени Андропова получает экземпляр «Главного противника» об истории борьбы между ЦРУ и КГБ, потому что это было потрясающее время.
Сейчас, вы знаете, между Москвой и Вашингтоном другие отношения. И мы теперь знаем друг о друге больше. Говоря по правде, я думаю, что будет уже легче уступать друг другу. Никто из нас не хочет опять делать это и попасть в ту же ситуацию снова. Это все из-за дурацких оплошностей с каждой стороны и частично из-за того, что мы действительно давили слишком сильно, приближая НАТО к вашей границе.
Эти кирпичи моя жена подобрала в Восточном Берлине после падения Стены. Я думаю, что они были частью… остались от обломков времен Второй мировой войны. Она любит кирпичи со всего мира. И вот что эти два из себя представляют. Знак, который действительно висел у них в Берлине. Все на русском, английском, французском и немецком. Вы видите, что шрифт надписи на немецком здесь самый маленький. Когда французы, американцы, британцы и русские были в той или иной степени ответственны за Берлин. На нем написано: «Вы покидаете американский сектор». То есть это частичка истории.
Милтон Бирден поступил на службу в ЦРУ в 1964 году. В качестве сотрудника резидентур служил в Гонконге и Швейцарии, затем был резидентом ЦРУ в Нигерии, Судане и Германии. В 1986–1989 годах в Пакистане руководил программой тайных операций ЦРУ по консолидации моджахедов, поддержке афганского сопротивления. Под его непосредственным руководством происходили снабжение афганских боевиков изделиями ПЗРК «Стингер» и их обучение пользованием этим видом вооружения, что в конечном итоге привело к значительным потерям советских Военно-воздушных сил. Бирден с 1989 года по 1992 год возглавлял отдел по Советскому Союзу и странам Восточной Европы Оперативного директората ЦРУ.
Если читатель помнит, в первой книге «Записок контрразведчика» я рассказал о своих встречах с Бирденом. Мое знакомство с ним произошло в 1991 году, уже после августовских событий в Москве, когда в ноябре впервые в истории взаимоотношений ЦРУ и КГБ наша делегация к тому времени уже раздробленного КГБ СССР, сформированная из представителей общесоюзной, российской контрразведки и Службы внешней разведки, посетила по приглашению американской стороны с официальным визитом Вашингтон.
Там состоялись переговоры в штаб-квартирах ЦРУ и ФБР. Американскую делегацию на переговорах возглавлял Милтон Бирден, который в то время руководил всеми операциям ЦРУ против СССР. Делегацию принимали исполнявший в то время обязанности директора ЦРУ Ричард Керр и руководитель Оперативного директората ЦРУ Томас Тветтен. По приглашению Бирдена мы побывали на организованном им приеме у него дома.
Зимой 1992 год произошел ответный визит в Москву американской делегации, во главе которой был Милтон Бирден.
Наша последняя кратковременная встреча состоялась в Тель-Авиве в Израиле, где с 2000 по 2004 год я проходил службу в качестве официального представителя ФСБ, находясь на дипломатической должности советника в посольстве Российской Федерации. В 2003 году Бирден с краткосрочным визитом по линии контакта с разведкой «Моссад» побывал в Израиле и разыскал меня в Тель-Авиве. Мы встретились буквально на несколько минут в отеле «Хилтон», где Милтон вручил мне книгу «Белый тюльпан» о событиях в Афганистане с дарственной надписью.
Если у читателя имеется представление о стереотипе американца, то Бирден — это типичный янки. Он достаточно высокий мужчина плотного телосложения, слегка полноватый, но достаточно стройный и подтянутый, исключительно уверенный в себе. Внешне весьма доброжелателен, но собеседника держит как бы на расстоянии, пытаясь донести до него, что его позиция по обсуждаемому вопросу безупречна и не подлежит сомнению.
Занимаемая им высокая должность в иерархической системе ЦРУ и осознание им этого даже его внешнему виду придают властность и уверенность в непогрешимости того, о чем он говорит или что он делает. Безусловно, в манере его поведения преобладает комплекс «американского превосходства», но осуждать его за это вряд ли стоит, так как этот комплекс типичен для всей американской нации и впитывается в сознание с молоком матери.