Цвет абрикоса - страница 31

Чжэньнян задумалась: «Мой муж, человек жестокосердный, покинул меня. Обрек на муки одиночества. Да и что значит человек в этом мире? Впустую проходит лучшая, весенняя пора моей жизни. А если тот человек — заезжий гость, не местный, то ночь, проведенная с ним, не принесет мне урону». И, придя к такому рассуждению и вздохнув еще не один раз, она ответила Юйин:

— Поистине ты питаешь ко мне высокие чувства. И даже подносишь в дар любовь своего любовника. И хотя радость любви до рассвета возможна лишь с тем, кто предназначен судьбой, я соглашаюсь. Об одном прошу: чтобы никто не разнес этой истории по округе. В ином разе мне выпадет только стыд. Я найду способ, как отблагодарить тебя за услугу. И если я забуду этот день, пусть боги покарают меня ужасной смертью.

— Сестрица! К чему слова клятвы, как если бы меж нами был уговор или союз? Дело слажено. Но как быть с матушкой?

— А! Недаром сказано: «Дела замышляются людьми, а вершатся на небесах». Видно, такова моя печальная доля! — И, договорившись, обе, прижавшись друг к другу, отошли ко сну.

А тем временем, приклонив голову к изголовью, студент размышлял о том, что если дела его не сладятся, то есть если тетка не разрешит Чжэньнян покинуть дом, то на следующее же утро он отбудет в Вэйян. А если задуманное осуществится, то только благодаря содействию Юйин. Однако надо еще не забыть и о судьбе, ибо в таких делах главное не то, что ты желаешь, а то, как распорядится тобой небо. Так думал он до полуночи и, только когда минула полночь, заснул.

На следующее утро, едва госпожа Лань поднялась, умылась и причесалась, студент появился у нее. Пришел и сказал:

— Тетушка! Хочу отправиться в деревню Тайпинчжуан, осмотреть Шахматную башню и стелы.

— Поступай, как знаешь, — ответила та, — делай, как тебе хочется.

Студент распрощался и ушел, приказав слуге смотреть за библиотекой.

Между тем Чжэньнян и Юйин договорились, что Чжэньнян скажется больной. Утром первой встала Юйин. Она подошла к туалетному столику и припудрилась. Тут как раз в комнату пожаловали госпожа Лань с младшими дочерьми. Они выстроились у кровати, участливо наклоняясь к больной.

— Беспокоюсь за тебя, — сказала ей мать. — И так меня тяготит твоя болезнь, что сон нейдет. Не знаю даже, как сделать, чтобы ты чувствовала себя лучше. Я бы на твоем месте встала и погуляла. Не следует так долго валяться в постели. Заметила, что еще со вчерашнего дня ты не в своей тарелке. Это все из-за этого распутного юнца! Это он разбередил тебя. Вставай, поговори с нами.

Чжэньнян залилась слезами

— Сестрица! Не переживай и не предавайся печали, ведь матушка и так неспокойна, — сказала Юйнян.

— Матушка переживает, потому не следует тебе так предаваться печалям, — продолжила Яонян.

— Мой хозяин уехал к родственникам в Шаньдун, намеревается поднести в дар благовония храму Великого Будды. Вернется не раньше чем через месяц, — вступила в разговор Юйин. — По моему разумению, старшей сестрице лучше побыть у меня. Полюбуется на лоянские мосты и избудет все печали. Думаю, госпожа согласится отпустить ее?

— Хорошая мысль. Но не знаю, захочет ли Чжэньнян. Притворившись, что размышляет над предложением

Юйин, Чжэньнян сказала:

— Матушка немолода, а готова отпустить меня развеяться.

— Ну, если так, то я приглашаю тебя, сестрица, посетить мой дом. Будем там вдвоем.

— Тебя приглашают в гости, и ты непременно поезжай, — вмешалась в разговор Юйнян. — Мы, теремные затворницы, не можем выходить за ворота. — И с этими словами она подошла к сестре и, взяв ее за руку, попыталась поднять: — Вставай, сестрица! Быстро собирай вещи и иди гулять. И развеселись! Не тревожь сердце матушки. Годы матушки немолодые. Твой плачевный вид доведет ее до болезни.

И обе сестры принялись подымать Чжэньнян. Чжэньнян встала, поддерживаемая сестрами. Юйин помогла ей одеться.

Так Чжэньнян исполнила свое намерение — получила разрешение матушки и сестер. И все вышло как бы во исполнение советов сестер. Вот уж поистине уместно сказать: