Цвет небес - страница 25

Вечерняя прохлада коснулась моей кожи, и я прижала колени к груди. Над поверхностью воды гордо пролетела чайка и крикнула что-то другой птице. Большая волна разбилась о скалы.

Мэтт снял с себя красную куртку.

— Держи. — Он накинул её мне на плечи и обнял меня одной рукой.

Я придвинулась ближе.

— Спасибо. Холодает.

Мы сидели там ещё долго, глядя на море, следя за парусной яхтой и любуясь закатом. Мэтт не в первый раз согревал меня, когда мы сидели вдвоем на скалах. Мы проводили так время уже много лет.

Питер, конечно, и не подозревал этого, и никому из нас никогда не приходила в голову мысль рассказать ему. Может быть, мы знали, что ему стало бы с нами скучно, если бы мы не швырялись камешками в волны. В его обществе мы бы не смогли спокойно сидеть, а для нас с Мэттом было настоящим наслаждением ничего не делать, а просто смотреть на море и слушать плеск волн, восхищаясь красотой природы. Только здесь мы могли забыть о шумном и беспокойном мире и всех трудностях жизни, с которыми Мэтт был знаком лучше, чем я.

Мы никогда не задавались вопросом, что значит наше сходство. Оно просто существовало. Нам никогда не приходило в голову, что эта близость и прирожденное знание друг друга могут привести к чему-то большему, когда мы станем старше, потому что в те минуты на скалах мы жили только настоящим.

Весна 1964 года

— Я волнуюсь за Мэтта, — однажды призналась я Питеру, когда мы вышли из школьного автобуса и начали взбираться на холм.

— Мы ничем не можем ему помочь, — ответил он. — Мэтт знает, что ему нужно сделать, чтобы закончить этот год. Ему просто не хочется этим заниматься.

— Но он может не сдать экзамены, а если это случится… Ну, я даже не знаю, что произойдет. Он никогда не пойдет в летнюю школу. Может вообще бросить учебу.

Мы медленно шли по обочине в тишине. Под подошвами ботинок шуршал гравий.

— Мне кажется, ему действительно нравится разочаровывать отца, — сказал Питер. — Это цель его жизни.

Я развернулась лицом к Питеру, прижимая к груди учебники.

— Куда он делся после школы? Его даже в автобусе не было.

— Наверное, прогулял урок, как делает каждый день на этой неделе. Дуг Джонс сегодня приехал на отцовском пикапе, и я слышал, что они собирались напиться в лесу у ручья.

— Невероятно.

В эту секунду из-за угла вынырнул красный пикап и поехал в нашу сторону, поднимая в воздух клубы пыли.

Когда он проезжал мимо, я заметила Мэтта, сидящего впереди между Дугом и ещё одним парнем, которого я не узнала. Мэтт пил пиво и курил сигарету.

— Он даже не помахал нам, — сказала я. — Как будто не знает нас.

— Он и не знает, — ответил Питер. — Теперь уже нет. У него новые друзья, и ничего хорошего из этого не выйдет.

Я посмотрела на свои коричневые ботинки и крепче сжала книги.

— Но мы же были, как три мушкетера. Помнишь, когда мы поехали на велосипедах в горы? А как построили дом на дереве в лесу за домом старого Маккеуна?

— Ага.

— А когда ты сказал его отцу, что Мэтт был с нами у озера, а на самом деле он пил у реки? Не так давно.

— В тот день я спас его от взбучки.

— И он об этом знал. Тогда он ещё считал нас своими лучшими друзьями.

Внезапно моё сердце словно вырвали из груди.

Питер вздохнул.

— Люди меняются, наверное.

— Как? Я такая же, какой была всегда, и ты тоже.

— Но он-то нет. Он попал в плохую компанию.

Я покачала головой.

— Не верю. Он остается прежним, и думаю, нам нужно вмешаться.

— Ты всегда хотела спасти весь мир, — заметил Питер. — Но не все хотят быть спасенными.

— Да не в этом дело. — Ну почему Питер всегда ведет себя как осел? Почему не хочет меня услышать? — Мы просто дадим Мэтту знать, что готовы ему помочь и хотим этого. Он умный. И не хочет провалить математику и биологию. Может быть, мы попробуем позаниматься втроем или что-то вроде того.

Питер обдумал мои слова, а потом перевесил набитый учебниками кожаный портфель на другое плечо.

— Он не хочет пробовать, и у нас не выйдет его заставить. Ты же знаешь, какой он упрямый. Он не так озабочен успеваемостью как мы. Ему вообще на все наплевать. Думаю, его все равно отчислят до выпускного.