Цвет небес - страница 42

Мэтт оплатил счет, и мы вышли из паба. Снаружи дождь прекратился. Воздух был свежим и влажным. Уличные фонари отражались в темных лужах.

— Ты сейчас поедешь к брату? — спросила я, когда мы шли к машине.

— Ага. — Мэтт помог мне забраться в машину и подошёл к водительской двери. Сел и завел двигатель. Через несколько секунд мы уже ехали по дороге к кампусу.

Проезжая по тихим темным улицам города, я ощутила, как в животе растекается ужас. Сейчас Мэтт высадит меня, пожелает спокойной ночи, и мы не встретимся ещё шесть лет. А то и никогда.

Мэтт включил поворотник, и мое сердце панически забилось. Я ощутила прилив тошноты.

Положила ладонь ему на рукав.

— Не поворачивай. Почему бы нам ещё немного не покататься?

Он посмотрел на меня:

— А как же комендантский час?

Его лицо казалось напряженным, словно он тоже испытывал тот же самый глубинный страх.

Я подняла руку, чтобы посмотреть на циферблат часов в свете фонаря, под которым мы проезжали.

— У нас ещё есть немного времени. Немного, но есть.

Мэтт убрал ногу с педали тормоза и нажал на газ.

— Куда ты хочешь поехать? — спросил он тихим серьезным голосом. — Просто покажи, куда.

— Неважно, — сказала я. — Просто поехали.

Мы молча двинулись на запад по Централ-стрит. Время от времени Мэтт поглядывал на меня. В темном автомобиле я встретилась с ним глазами и подумала, что мы похожи на преступников, убегающих с места преступления куда глаза глядят.

Я застучала каблуком по полу машины — тук-тук-тук — и вцепилась в сумочку, которую держала на коленях. Я вертела её, гнула, сжимала.

— Что мы делаем, Кора? — наконец задал вопрос Мэтт, когда мы выехали на темный участок дороги, освещенный лишь фарами нашего автомобиля.

— Не знаю. — Определенной цели у нас не было, и от этого происходящее казалось неправильным. — Может быть, стоит просто остановиться.

Он свернул на обочину. Шины зашуршали по гравию, а затем Мэтт отключил свет и выключил двигатель.

Мир вокруг и хаотичные мысли в голове внезапно успокоились. Мэтт опустил стекло и положил руку на дверцу машины. Внутрь проникла ночная прохлада, и я глубоко вдохнула свежий воздух. В придорожной канаве стрекотали сверчки и квакали лягушки. Сквозь лобовое стекло лился лунный свет. Нас окружали деревья.

— Почему тогда, в школе, ты перестал общаться со мной и Питером? — спросила я, внезапно разозлившись. Убрала волосы от лица. — Что было такого особенного в Дуге Джонсе и его старом пикапе? Неужели с ним было интереснее, чем с нами? С нами ты скучал?

Этот вопрос я давно хотела прояснить. Много лет назад я засунула своё раздражение в бутылку, заткнула её пробкой и спрятала подальше. Но теперь пробка вылетела.

Мэтт снял руку с руля и повернулся ко мне.

— Не скучал. Я просто знал, что отличаюсь от вас. Я был сыт по горло, и хотел нажить проблем. Без меня вам было лучше.

— Мы в это не верили. По крайней мере, я. Мы дружили несмотря ни на что, и если бы ты остался с нами, то не влип бы в неприятности, и тебе не пришлось бы… — Я осеклась.

— Не пришлось бы что? Уезжать из города? — Он уставился в ночь. — Мне требовалось побыть одному, вот и всё. Уехать от отца, который получал какое-то извращенное наслаждение, пытаясь выбить из меня все дерьмо. — Мэтт замолчал. — Я просто не мог оставаться частью той компании, в какую мы превратились.

— Но присоединился к другой — компании Дуга и его идиота-дружка. Я даже не помню, как его звали.

Мэтт покачал головой, глядя перед собой невыразительным взглядом.

— Они оба были придурками. Я всегда так думал.

— Так почему дружил с ними, а не с нами?

Боже, я говорю как жалкая отвергнутая любовница. Как будто Мэтт изменил мне и бросил. Но я не была его любовницей. Между нами никогда не возникало ничего подобного.

Но что между нами вообще было? Такое невозможно описать словами. До сих пор.

Я прикрыла лоб рукой и закрыла глаза:

— Прости меня, Мэтт. Веду себя как дура. Неважно, что случилось тогда. Это было сто лет назад.

— Ты ошибаешься. Это важно. Именно поэтому я и приехал: сказать тебе, что вел себя как придурок, и причина крылась не в вас, а во мне. Я ненавидел свою жизнь, своего отца, и просто хотел вырваться оттуда. Проблема была в том, что вы вынуждали меня хотеть остаться в этом городе, который высасывал из меня жизнь.