Цветные сны Agam - страница 6
— В неё попали. Задели артерию, я смастерил повязку, но крови она, конечно, потеряла прилично.
Когда-то Во заботилась о ранах Ммарика. Он не рассказывал, кого встретил на улице, но ночью пришёл весь избитый: с красными синяками, треснутыми рёбрами и тремя сломанными пальцами. Во просидела с ним всю ночь. Мы все переживали, но Во явно больше прочих. Конечно, он его любила. Не болтуна Кацмана, не меня — мертвеца с пластмассой в башке. Ммарика — ублюдка, улыбающегося, как святой.
Теперь он платил ей той же монетой.
— Ну! — крикнул он. — Что у вас случилось? Где Кацман?
И тут пришло осознание. Девушка внизу. Она нас вычислила, она позволила мне уйти, чтобы я привёл дронов к Кацману. А Ммарик? Неужели она знала и про него?! Нас съели с потрохами. Моё маленькое чудо оказалось расчётливой ловушкой.
Лебедь.
— Кацман мёртв. На нас вылетела пара дронов. В него попали.
— Да, — в голосе Ммарика не было сожаления, — значит нас трое. Бомба?
— Что? Какая бомба? Надо валить!
— Бомба, — голос Ммарика стал холоднее, — у тебя?
Я кивнул.
— Отлично. Мы тут отлично всё зачистили. Ставим и салют.
— Да что ты несёшь?!
— Спокойно, — он протянул руку, — давай. Рванём вручную. Хватит, чтоб всё здание провалилось. Эти цветные уроды разлетятся, как розовые листья.
Я отвожу руку с бомбой.
— Сдурел? Что ты собрался рвать? Кацман мёртв, Во подстрелили. Берём её и валим.
— Нет, Agam. Это ты сдурел, как мне кажется. Мы стольким пожертвовали, и теперь ты решил уйти…
— Я решил не умирать ради сраного взрыва!
Ммарик тяжело вздыхает.
— Вернёшься к своей великолепной калечной жизни? Ну? Пластмассовое счастье, а?
— Я…
— Тебе же так хорошо гниётся, почему бы не продолжить?
— Ммарик…
Коридор налился шумом. Дроны щёлкают совсем близко.
— Мы всё решили. Мы все знали куда идём, — он больше не улыбался, лицо стало непривычно серьёзным, — я назад не вернусь. А ты?
Пустые, стерилизованные мысли, ложные воспоминания. Мир в котором я не я. Так или… Зачем я это делаю? Это не месть, не ненависть? Зачем?
Да. Чтобы не возвращаться к своему калечному существованию. Только так, только здесь.
Ммарик действительно умел убеждать.
— Здесь Во, — умел, но только не сегодня, — мы не можем решать за неё. Нам сейчас нужно её вытащить.
— Так вот в чём дело? В Во?
Киваю.
— Да.
Я знал, что Ммарик меня не поймёт, что для него существовала лишь одна точка зрения.
Рука с Chp тянется в сторону Во.
— Что ты…
И эта точка зрения почему-то никогда не резонировала с его целями и желаниями.
Чёрный конус на долю секунды загорается красным.
Так даже лучше.
Во падает без крика. Только содрогается всем телом. Ломается, точно игрушечная.
Что не говори, а именно в этом детском неверии существовала вся магия жизни Ммарика.
— Я знаю-знаю, — шепчет Ммарик, — но ты должен понять — она бы не выжила.
Мои пальцы такие слабые. Не получается сжать их. Он вырывает бомбу. Праздничный торт, но на чужом празднике. Зачем бы мне чужое?
— Это всегда трудно. Но кому-то приходится быть уродом, чтобы другие…
Дроны замерли на местах. Не высовываются. Их наводчики знают, каков риск ошибки.
— От имени Совета, — женский голос. Я уже слышал его. — Прошу вас оставаться на своих местах!
— Видишь, — шепчет Ммарик, — выбора нет.
«Resqum» не настолько плох. Светлые стороны есть. Эта херня позволяет быстрее реагировать.
Ммарик не успевает отшатнуться. Я бью точно в челюсть. Его голова дёргается, ноги запинаются. Выхватываю бомбу из ослабевшей руки и что есть силы врезаюсь ему в грудь плечом. Глухой вздох. Протараненный Ммарик падает на спину. Бьётся затылком о плитку.
Я медленно поворачиваюсь. Дроны уже здесь. Окружают со всех сторон. Она тоже пришла. Мой проклятый Лебедь. Смело. Но ведь кто-то должен успокаивать безумцев, предотвращать катастрофы.
Пальцы сжимаются на бомбе. Забавно. Обычно она несёт смерть всем вокруг, но сейчас я жив только благодаря ей.
— Положи на пол, — у неё мягкий голос. Не умоляющий, но спокойный. Даже ласковый.
Ребёнок взял в руки нож, и мама пытается забрать.
— Я не… — осекаюсь под красным глазом дрона.
— Медленно.
Что за безумие?
— И тогда мы поговорим, — кивает она.