Цветок Дитя космоса - страница 8

На планете Тенебрис давно никто не верит в чудо. Эта планета затеряна в самых далеких уголках, где звезды пожирают друг друга, а черные дыры выжидают добычу, чтобы заглотить в устрашающую неизвестность. Звезда, освещающая Тенебрис, и дающая жизнь погасла. Теперь все живое должно погибнуть. Жители планеты перебрались в специальные бункеры, в которых находились генераторы света и тепла. Но этого хватит не на долго, нужен новый источник энергии. Одна из мудрейших жриц сообщила о диковинном цветке «Дитя космоса».

Плод цветка должен стать новым светилом! Известно, что цветок рожден высшими космическими энергиями, только он спасет Тенебрис от неминуемой гибели. Властитель планеты приказал военным кораблям разыскать цветок и привезти его на планету. Но не все так просто, за цветком охотятся пираты, готовые на все, лишь бы заполучить его любой ценой… Поступили данные о месте нахождения цветка, его везет корабль планеты Кларос…

Роуэн почувствовал себя нехорошо. Понимание того, что они сейчас находятся в неизвестности, заставило желудок сжаться. Если корабль или железный дракон, как его называл Далер, потерпит крушение, то Роуэна и Талу ждет страшная гибель. Пеккатуманец смотрит в черную пасть космоса. Там, вдалеке мерцают, переливаются множеством цветов звезды, мимо пролетают сияющие сгустки. Космос живет по своим законам. Бесконечная красота пугает и восхищает одновременно. Хотя страх все равно не желает отступать. Что делать, если снова прилетит недоброжелатель? Надеяться на цветок? Роуэн настороженно смотрит на прекрасное растение. Цветок сияет, его бутон уже готов раскрыться. Роуэн приближается к цветку, осторожным движением снимает купол. О, чудо! Цветок словно вздохнул, расправил листья.

— Красивое растение. Ты точно не создан жить на грешных планетах.

— Никто не создан, — прозвучал голос Талы, она уже повязала бандану, ее алые глаза стали темнее. Роуэн никак не реагирует на сказанное, он не может оторвать взгляд, чувствуя, как его закостенелая, больная душа начинает тонкую, еле слышную песню. Тала с прямой спиной прошлась до иллюминатора.

— Роуэн, ты в курсе, что мы висим на месте? — Залезла в систему, стала смотреть карты, сейчас самое время для этого. Она проворно оглянулась на цветок.

— Разве? — Роуэн отвечает как на автомате.

— Да! Нам нужно срочно лететь к какой планете? Я подзабыла.

— Кларос.

Мягкие лучи цветка ласково провели по лицу парня светом. Приятное ощущение заставляет сердце замереть.

— Ясно, тогда нужно лететь, — Тала задала координаты полета, корабль отправился в противоположную сторону.

— Тогда летим.

— Ты тут любуйся, а я поищу запасы еды, — ее острое лицо исказилось в усмешке.

Роуэн кивает, его глаза смотрят на бутон, готовый уже раскрыться. Поразительная нежность лепестков завораживает, Роуэн побоялся дышать на растение.

— Ты такой нежный, но умеешь защищать.

Тала вошла в кабину, держа в руках множество каких-то тюбиков.

— Я попробовала, там что-то вкусное. На Пеккатуме никто не имеет ощущения вкуса и обоняния. Здесь можно почувствовать все. Роуэн, перестань глазеть на цветок!

Парень отстранился и протянул руку.

— Дай попробовать.

Вот они вдвоем едят странные, но очень вкусные смеси из тюбиков.

— На Пеккатуме нас ищут. У Союза надзирателей особое чутье. Точно знаю.

— Мы сами не знаем точно, где мы. Кларос очень далеко от Пеккатума. Думаешь, нас найдут?

— Роуэн, не каркай! Я туда не вернусь! Хочу спросить тебя.

— Давай, — Роуэн внимательно смотрит на девушку, пока та собирается с мыслями.

— Роуэн, почему ты не такой, как остальные пеккатуманцы? Про тебя говорят, будто ты один из падших ангелов.

— Я не ангел, — тихо ответил он.

— Тогда откуда у тебя волосы и твое притяжение? В тебе есть какой-то неведомый свет.

Роуэн грустно смотрит в одну точку.

— Отец говорил, что я просто запутался, вот и грешил. Но в душе никогда не желал настоящего зла.

— Только поэтому? Ну, все мы грешим из-за сомнений и страхов. Я всегда знала, что лучшая, ведь мое мнение оказывалось правильным. Меня все боялись.

— Ты попала на Пеккатум из-за гордыни?

Тала прищурилась, ей совсем не хотелось рассказывать о прошлых ошибках.