Цветок Грина - страница 38
В третий раз сменился сон и узрел он жену свою с младенцем на руках. Старрат сам протянул к ним руки и заплакал от счастья. Передав в руки младенца, жена медленно произнесла:
- Ты вырастишь его или все погибнут.
Всего на миг вождю показалось, что это не жена, а другая женщина, но сон как рукой сняло.
Проснувшись, Старрат нашел в своей ладони семя неведомого растения и стал ясен ему смысл последних слов женщины.
Вождь посадил его на громадном холме у побережья Белого океана.
Так вырос первый алинтар. Услышав дивное пение и увидев его красоту, Старрат приказал своим подданным сажать цветы по всей Маррее.
Они вырастали так быстро, что совсем скоро появились целые поля поющих растений. Предки гардемийцев назвали их а'ват-лик алинтарами, или просто алинтарами, что в переводе с древнегардемийского означает поющий цветок.
Настал день, когда древние гардемийцы должны были принять бой с порождениями черного пламени. Дождливым весенним утром Старрат со своим войском выступил навстречу врагу. Достигнув места, где, по его расчетам, должен был находиться неприятель, гардемийцы его не нашли. Долгое время войско продвигалось в южном направлении, пока, наконец, не наткнулось на выжженные земли, снедаемые сполохами черного огня. В тот момент узрели люди несметное безликое воинство, что ожидало их внутри пламени. Десятки тысяч кошмарных созданий темным безграничным морем встали на пути войск Старрата.
Чем ближе подходили люди к границам пламени, тем отчетливей им казалось, что граница эта отодвигается. Чудесным образом на месте черной земли появлялась зеленая трава, и она оживала. Какое-то необъяснимое чудо остановило продвижение тьмы и изгоняло ее обратно.
Долго думал Старрат, пока не увидел, что воинство его стоит посреди бескрайнего поля алинтаров. Снова вспомнились слова из далекого сна:
- Ты вырастишь его или все погибнут, - тихо произнес вождь и улыбнулся. Перед битвой он повелел каждому воину сорвать цветок и взять с собой. Люди крепили алинтары на доспехи, щиты и ремни. Когда все войско было готово, Старрат сам повел людей в атаку прямо вглубь скверны.
И вздыбилось черное пламя высокими волнами. Словно ветром уносило его от наступающих гардемийских воинов, и стремглав бежали от них порождения тьмы, топча друг друга и погибая.
Так были побеждены твари, которых впоследствии прозвали угренами.
На этом гонцы закончили рассказ, поведанный им старцем из Лидло.
Не успело стихнуть эхо их голосов, как во все уголки Гардемии были посланы гонцы на поиски хотя бы одного алинтара. С того дня минуло более двух лет, но ни одного цветка гардемийцы так и не нашли.
Древнейшее зло стоит у нас на пороге, а у нас нет против него оружия. В этот момент голос Эрду запнулся.
- Нет не так, - мужчина слегка улыбнулся. - Правильнее сказать не было оружия. Грин, если нам с тобой удастся доставить алинтар в безопасное и защищенное место, гардемийцы смогут вырастить больше поющих цветов. С ними мы дадим отпор врагу и прогоним из Соры, как это уже было сотни лет назад.
- Но я-то тебе зачем? - внезапно спросил удивленный юноша. - В смысле я не воин и не мудрец, какой от меня-то прок во всем этом? Я могу просто отдать тебе, Пев...алинтар и ты доставишь его куда нужно.
- Там в усадьбе было незаметно, что ты хочешь остаться дома, - усмехнулся северянин. - Ты можешь, конечно, вернуться назад, но сначала выслушай, что я скажу. В нашей жизни каждый день происходит множество случайностей, но не от всякой из них зависит судьба мира. В том, что именно у тебя в саду вырос последний известный нам алинтар можно увидеть просто случайность, а можно... - гардемиец сделал паузу и серьезно посмотрел на Грина, - провидение судьбы. Как объяснить, что твой алинтар вырос в Солнцеречье за тысячи километров от земель, где поющие цветы росли испокон веков?
Заданный вопрос был явно риторическим, потому Грин промолчал. Он продолжал брести с задумчивым видом, уставившись себе под ноги.
- Я убежден, что цветок явился нам, в трудный час, чтобы спасти Сору, а ты был избран его защитником и хранителем. Не знаю сам алинтар или какие-либо другие силы возложили на тебя столь тяжкое бремя, но смысл в этом обязательно должен быть.