Цветок Грина - страница 57
- Никому не рассказывать, - сурово напомнил Бэнкси, оказавшись на земле.
Глядя на раскрасневшееся лицо карлика, путникам стоило немалых усилий, чтобы не улыбнуться: обрушить на свою голову праведный гнев "благороднейшего из гальмитлов Унармита и вообще всего западного побережья" никто не желал.
На время обеда было решено сделать привал. Гардемиец снял сапоги и штаны и, прихватив с собой копье, забрался обратно в реку. Всего за полчаса он наловил столько рыбы, что хватило на обед и ужин.
Между тем, Грин тоже не сидел без дела: юноша насобирал веток и, запалив спичкой тонкую щепу, развел костер, неподалеку от которого Льявалла развесила сушиться промокшую одежду.
Артего отыскал в лесу сухое бревно и за считанные минуты наколол две дюжины дров.
Гальмитл выпотрошил рыбу, после чего сварил часть улова в походном котелке, добавив, помимо соли, травы и специи, которые заблаговременно насобирал в лесу.
Расположившись в тени могучего кедра, что рос на крутом берегу реки, вскоре вся пятерка защитников обедала и наблюдала за пробегающей мимо прозрачной водой.
- Хороша уха, - вынес вердикт эфал, попробовав первую ложку.
- Жаль, картошки нет, - сказал Бэнкси. - Да и головка лука не помешала бы.
Грин мысленно возблагодарил судьбу, так как с детства не переносил вареный лук и старался избегать его в любых блюдах.
Разнесшийся по окрестностям пряный аромат поначалу привлек лесных обитателей, но заметив издалека эфала, звери предпочли убраться восвояси.
Славно отобедав, друзья решили долго не задерживаться и, наскоро облачившись в подсохшую одежду, двинулись дальше.
После нескольких часов утомительного перехода день постепенно начал клониться к закату. Было решено на всякий случай проверить, не сбились ли они с намеченного пути. Эрду забрался на верхушку исполинского вяза, что рос на пригорке, и осмотрелся. Во все стороны до самого горизонта тянулись густые заросли деревьев, которым не было конца и края. Приглядевшись, мужчина заметил вдали снежные пики Тарионских гор. Они располагались слева от направления их движения, а значит, все было в порядке.
Гардемиец спустился с дерева и предложил спутникам немного отклониться на юг, чтобы приблизиться к реке.
- Чем дальше продвинемся вглубь, тем дольше врагам придется скакать в обход леса - сказал он.
- А что если они решили гнаться за нами по реке? - вдруг спросил Грин.
- Тогда им пришлось нанять целый флот, а затем погрузить на него оружие, коней и их самих, - ответил Эрду. - Такое количество судов можно пригнать только из Грозового моря. Представьте, сколько времени на это уйдет. Мы уже будем далеко за пределами Кейпшира, - добавил гардемиец и на секунду задумался. - А вот колдун вполне может воспользоваться речным путем, - задумчиво проговорил он. - Ну что ж пусть нас рассудит тот, кому доверено нести алинтар.
Члены отряда дружно посмотрели на Грина.
Юноша смутился от неожиданности. Ощущение ответственности было для него в новинку, и пока, он еще не решил, как к нему относиться. Ко всему прочему, от этого выбора зависели не только жизни друзей, но и его собственная.
- Я считаю, что у одного врага, пусть и столь могущественного, меньше шансов нас выследить, - наконец медленно промолвил он. - Будь я на месте черных рыцарей, выставил бы дозоры по всей границе Призрачного леса. Кто знает, сколько их на самом деле? Вдруг угрены согнали сюда тысячи всадников. Я за то, чтобы идти ближе к Южанке.
На том было решено двигаться к реке.
Отряд продолжал путь до самой ночи. Когда стемнело, ноги Грина гудели от усталости, а щит и оружие за спиной налились такой тяжестью, что уже не казались столь нужными в дороге.
Место для ночлега выбрали у подножия небольшого травянистого холма, который был достаточно крут, чтобы укрыть путников с северной стороны.
Перекусив хлебом, остатками оленины и рыбой, юный Коэл калачиком свернулся у потрескивающего костра и под тихие голоса друзей вмиг забылся сладким сном.
Спустя час все, кроме гардемийца, спали. Эрду одиноко сидел у теплого пламени и внимательно слушал звуки, доносившиеся из непроглядной темноты, что плотной стеной окружала их лагерь. Иногда до его уха доносились шорохи и трески, а в темноте мелькали желтые огоньки чьих-то глаз. Подбрасывая в огонь ветки и поленья, мужчина размышлял о неотвратимо надвигающейся угрозе и о роли, что предстоит сыграть отряду в годину тяжких испытаний.