Цветок Грина - страница 62

   Я свободно путешествую по свету, лишь потому, что являюсь адептом Бирюзовой цитадели. Еще ребенком меня взяли на воспитание ее наставники. Долгие годы, проведя вдали от родного дома; я училась тайнам магии и окружающего мира. Ко всему прочему, мне удалось впитать не свойственную моим нынешним родичам тягу ко всему новому, в том числе, к странствиям. В общем-то, благодаря этому я сейчас тут.

   - Ты сказала, что веселость и жизнелюбие покинули вашего брата, но в тебе они есть и с избытком, - попытался приободрить девушку Эрду.

   Льявалла улыбнулась в ответ, но ее глаза остались грустными.

   - Спасибо, но я скорее исключение из печального правила. А ты что поведаешь Грину? - обратилась она к Артего.

   Эфал не на шутку задумался. Он хмурился и поджимал губы; все в его облике говорило о нежелании вспоминать прошлое.

   - Ну как вам сказать, - неохотно начал Артего, - мало нас, стало быть, и все тут. Раньше много было, а сейчас раз-два и обчелся. Да и куда нам? Себя прокормить не можем и делать на побережье нечего. Раньше мы как одна большая семья жили. Дома из камней строили, в походы ходили и вообще помогали друг другу. А потом вкривь да вкось все пошло. Я вот думаете, почему из дома ушел в наемники подался? Не от хорошей жизни уж поверьте. Полвека как к нам наехали зесмеры с твеметами дали кому надо золота из наших и рудники в Черминговых горах значится, открыли. Красное золото там начали добывать, причем нашими же руками. Мы поначалу и не причем, знай себе, жили, да поживали как раньше. А потом стали замечать как с каждым годом нас эфалов все меньше остается. Кто от долгов бежал, кто от голода сгинул, остальных - в рабство или просто изгнали. Варад с гебрами в своих замках, да поместьях хорошо живут, а простой люд потихоньку загибается. Женщин наших словно подменили, сплошь лентяйками стали жадными до золота. Рожать и трудиться не хотят все им, видишь ли, готовое подавай.

   После небольшой паузы, лицо великана, казалось, просветлело; улыбнувшись, он с теплотой в голосе промолвил: - Хельга моя не такая была. Любила меня и я ее тоже. Тяжело было, знаете, как говорят и в болезни и в горести; все вместе прошли. Душа в душу. Родить вот ребеночка готовилась, да по хозяйству все хлопотала. Отправилась однажды по грибы да ягоды, - на последних словах голос Артего пропал, а к горлу подступил комок. Он с шумом прочистил горло и, собравшись с силами, закончил мысль: - И с концами пропала. Я две недели ходил по округе искал.

   Эфал отвернулся и замолчал, давая понять, что рассказ подошел к концу.

   Грин с особым сочувствием воспринял слова Артего. Совсем недавно он тоже лишился родного дома и близких людей. Любое напоминание об этом давило на сердце тяжким грузом и потому он прекрасно понимал эфала и сопереживал ему.

   - Может быть, она еще найдется, - тихо сказал Грин.

   - Я живу только этой надеждой, - также тихо услышал юноша в ответ.

   Вырубленная роща осталась позади. Путников снова поглотило ветвистое чрево леса. Чем ближе они подходили к Южанке, тем больше растительности попадалось на пути. Трава и сорняки с головой скрывали гальмитла, потому он держался позади Артего. Между стволов ютились зеленые шапки кустарников, образуя подлесок.

   В течение часа отряд пробирался по свежему бурелому, как вдруг перед ними выросла кем-то протоптанная тропа. Гардемиец с гальмитлом внимательно изучили следы и после непродолжительных обсуждений, пришли к выводу, что сегодня тут проходил отряд существ размерами не больше человека.

   - Не к добру это, - нахмурившись, сказал Бэнкси и посмотрел на северянина. - Честный народ так далеко в леса не забредает деревья рубить.

   Эрду, не отрывая взгляда от тропы, неспешно и задумчиво покивал головой.

   - Пора в путь, друзья. Тут небезопасно оставаться, - наконец проговорил он.

   Следы уходили на юг в сторону реки, потому путники решили удалиться на безопасное расстояние, двигаясь прямиком на запад.

   Они устало брели по мягкой болотистой почве, когда Эрду внезапно остановился и жестом призвал отряд к тишине. Защитники, все как один, тревожно замерли на месте и прислушались. Не успели они толком что-либо уловить, как мужчина снова нарушил молчание: