Цветок рассвета - страница 12

   Андрей не успел сделать конкурсную работу, да и срок приёма работ давно закончился, и всё равно он отправил зарисовки и кой-какие соображения о том, что и как можно было бы сделать. Пока он ждал ответа, до него добрались специалисты из Службы контакта, но он наотрез отказался помогать им в изучении нового народа.

   Ночью ему приснилась знакомая поляна, правда, на ней не было капсулы, неуместной в том чистом мире. Крршок сидел на своём любимом месте.

   - Привет, Андрей.

   - Светлого дня, Крршок. Будьте осторожны. К вам придут люди из Службы контакта. Они хотят изучить твой народ, чтобы включить в межзвёздный мир.

   - Это плохо?

   - Да. Они любят переделывать народы под свои цели. Я не хочу, чтобы вы перестали быть собой.

   - Я понял. Спасибо, брат.

   Только утром Андрей задумался о том, что очень легко подбирал слова трудного языка своего друга, а Крршок говорил совсем без акцента. Он не стал гадать, что это значит, просто приняв ситуацию такой, какая она есть.

   В реабилитационном центре он пробыл ровно семнадцать дней. Во-первых, хотел дать людям возможность выполнить свои обязанности... или хотя бы попытаться. А во-вторых, его друзьям нужно было время, чтобы официально извлечь его "на свободу". Так наконец-то они встретились. В баре маленькой гостиницы они отметили возвращение "блудного" собрата и рассказали, почему его так долго искали.

   Неприятным открытием стало то, что он какое-то время считался мёртвым - сей факт специалисты по реабилитации предусмотрительно скрыли от него. Его не нашли ни на одной из шлюпок, и спасатели решили, что он погиб. После взрыва основного двигателя лайнер развалился, а что уцелело - покорёжилось разгерметизацией. Погибших было не так много, как опасались, поскольку почти все пассажиры благополучно добрались до шлюпок. Экипажу повезло меньше. Когда двигатель пошёл вразнос, почти все, кроме участвующих в эвакуации, занимались наладкой. Нет, они не надеялись починить, они всего лишь хотели дать пассажирам время на спасение. И многие из них погибли, не успев покинуть корабль до взрыва. Среди них оказался и капитан, по древней традиции не покинувший корабль раньше своих людей. Выживших членов экипажа, раскиданных в спасательных капсулах по окрестностям, вылавливали довольно долго. Один из выловленных и рассказал, что был пассажир, который покинул корабль в капсуле. Стали искать капсулу. А поскольку у сумасшедших художников всё ни как у людей, искать пришлось долго. А уж о том, что случилось, когда его нашли...

   Многозначительная пауза затянулась. Андрей понимал, что пришло его время делиться историей своих похождений, но ему было трудно определиться, что можно рассказать, а что лучше приберечь. И так вон сумасшедшим обозвали!

   - Андрей, не тяни, рассказывай, что там было!

   Художник улыбнулся. Зачем рассказывать?

   - Вот ещё! Я художник или кто? Пошли ко мне!

   Первый холст он вытаскивал ещё смущаясь. Хоть друзья и знали о его увлечении древностью, они никогда не видели результаты, так что кто его знают, как отнесутся... Хорошо отнесутся! Если не сказать благоговейно.

   На картине лесной ручеёк играл солнечными бликами, искрился и переливался меж корней могучих деревьев.

   - Что это за техника?

   М-да, пока остальные тихо созерцают, собратья по цеху конкурентно ревнуют.

   - Холст, масло. Масляные краски, как в древности. Правда, вместо масла какой-то органический заменитель. Если хотите, потом покажу, чем я работаю.

   - Ты это продашь?

   Что ещё может интересовать успешного менеджера?

   - Нет, ты что! Это же просто увлечение. Кому сейчас оно интересно?

   - Мне!

   - Не сомневаюсь. Ты всегда был неравнодушен к моим работам. Но ты - редкое исключение. Как и вся наша компания, откровенно говоря.

   Андрей достал следующую картину. Просто лес. Живой, вечный, мудрый. Следующую картину он достать не успел: в комнату ворвался Сергей.

   - Мне только что звонил Орбр! Лично! Он тебя берёт!

   Картины были забыты, встреча превратилась в бурный праздник. А утром Андрей не без трепета шагнул в люк космолайнера. Его ждал путь домой. Не рискнув в этот раз отступать от традиций, он всю посадку просидел в вестибюле и только перед стартом ушёл в каюту. Во время полёта художник заметил, что его менеджер мрачен и не разговорчив.