Цветы не растут на плитах - страница 6
Поняв это, я встал в ближнюю защиту. Незавидная и незаметная в дворовом футболе роль, но наша команда вдруг начала вести в счете … вернее, стала пропускать меньше мячей. В короткие моменты, когда все в пылу борьбы удалялись к дальним воротам, я успевал переброситься репликами с вратарем, невысоким парнишкой с короткими русыми волосами, нависшими бровями над узко поставленными глазами и гораздо шире меня в плечах.
Оказалось, что все ребята с экономического факультета педагогического института, сессия у них закончилась на неделю раньше нашей, и в данный момент продолжалось празднование ее окончания. Девушки в основном были их подружками, за исключением нескольких однокурсниц.
Мы успели почувствовать взаимную симпатию к тайм-ауту. Мы любили почти одинаковую музыку – пересечение на «Пинк Флойде». Он тусовался в городском клубе горного велосипеда: это меня заинтересовало. Я с жадностью расспрашивал его об особенностях маунтин-байка, приемах езды, соревнованиях клуба.
В перерыве мой собеседник влился в общую толпу и я чуть было не остался опять наедине с собой, но Вовка схватил меня за руку и поставил лицом к лицу с парнем из своей команды.
- Вот кто нам нужен. Знаешь, как он клавиширует? Это же второй Подгородецкий!
Я выдавил из себя улыбку.
- Ну, допустим, до Подгородецкого мне далеко. Да и играю я несколько другие вещи.
- Ты меня извини, но надо послушать, а потом уже оценивать. Раз Вовка за тебя говорит, значит, хорошо играешь, - уверенно до безапелляционности заявил Шурик (покопавшись в памяти, я вспомнил его имя).
- Ты опять что-то затеваешь? – повернулся я к Вовке.
- Шурик команду собирает. Он басист. Давай соберемся, сыграем! Все уже есть, нет только вокалиста, но и без него пока обойдемся.
- Неужели никто из ритм-секции петь не умеет?
- Нужен отдельный вокал, – объяснил Шурик. – Когда ты играешь, ты не можешь весь выложиться в голос.
Я помотал головой.
- Не согласен! Я пробовал записывать свой голос. Если я просто пою под фонограмму, получается хуже, чем если подыгрываю себе.
Но я его не убедил. Он упрямо держался своей позиции, и сознавая, что в своей группе он хозяин, я не стал продолжать спор. Шурик сказал, что сначала они собираются играть классику рока, и лишь потом постепенно переходить на свои. Я спросил, что они понимают под классикой. Оказалось, в основном «Скорпов», «Отель Калифорния», кое-какие вещи из «Машины времени». Когда я напел партию фортепьяно из «За тех, кто в море», одновременно ударяя пальцами по воображаемым клавишам, Шурик пришел в полный восторг – на мой взгляд, немножко перегретый пивом. Он расписывал мне великолепные перспективы, ожидающие его группу, намекал на связи с хозяевами студий и клубов. Соблазн был велик, и я отказался с трудом, сознавая, что шансы у этой группы не слишком высоки, а на чистом энтузиазме далеко не уедешь.
Все-таки я поинтересовался, какие же песни они пишут. Шурик тут же пригласил меня к себе («С клавой!» – добавил он). Я представил себя идущим по улице со здоровенной «Ямахой» на неполные семь октав на плече и уклончиво ответил: «Ну, может быть, через недельку, там со временем будет посвободнее».
Я, наверное, почувствовал спиной взгляд, потому что непроизвольно обернулся. У меня было ощущение, что девушка, ранее привлекшая мое внимание, стрельнула глазами в сторону.
Может, познакомиться? Момент был удачный. Она сидела несколько в стороне и явно скучала. Ну и что из того, что она не в моем вкусе? Блондинка, среднего роста. Красивая. А я всегда западал на рыженьких и шустрых, что производят в компании эффект нежданного торнадо. При этом почему-то мне всегда нравился кнопочный рост.
И все же есть в ней что-то. Может, глаза умные. Я отвел Вовку в сторону, постаравшись сделать это незаметно.
- Как эту девушку зовут?
- А пес ее знает! Зачем тебе?
- Надо. Она разве не из вашего института?
- Из нашего. Но она, кажется, с математического факультета.
Оба! Правду говорят, рыбак рыбака видит издалека … Ну что же, зато быстро найдем общий язык – уже плюс.
- Ладно, свободен, - сказал я Вовке.
- А тебе она понравилась?