Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй - страница 24

Старуха продолжала льстить Симэню, тот что-то бормотал ей в ответ, а Цзиньлянь, опустив голову, занималась шитьем.

О том же говорят и стихи:

Симэнь Цину было приятно видеть, как страсть овладевает всем существом Цзиньлянь, и он с нетерпением ждал счастливых минут. Хозяйка подала две чашки чаю. Одну — Симэню, другую — Цзиньлянь.

— Займи, милая, почтенного господина, — обратилась она к Цзиньлянь.

— Выпейте по чашечке чайку.

Хозяйка заметила многозначительные взгляды, которыми обменивались Симэнь и Цзиньлянь, и, глядя на Симэня, провела рукой по щеке. Симэнь понял, что половина дела сделана. Так уж повелось: за чаем любовники сговариваются, за вином в любви сливаются.

— Если бы вы не соблаговолили заглянуть к старухе, я б не посмела пойти к вам с приглашением, сударь. Но знать судьбе было так угодно: вы сами пожаловали, и так кстати. Говорят: один проситель двух господ не беспокоит. Вы же, ваша милость, помогли старухе деньгами, а госпожа — трудами своими. Как мне только благодарить вас! Счастливый случай свел вас. Нельзя ли попросить вас, сударь, занять место хозяина, потратиться немного на вино да кушанья и угостить госпожу за ее старание?

— У меня с собой серебро, а мне и невдомек. — Симэнь вынул около ляна и передал старухе Ван, чтобы та купила вина и закусок.

— Ну что вы! Из-за меня, пожалуйста, не беспокойтесь! — воскликнула Цзиньлянь, но осталась на своем месте.

— Будь добра, займи пока господина, а я сейчас приду, — сказала старуха и вышла за покупками.

— Не уходите, мамаша, — протянула Цзиньлянь, но с места не сошла.

Все текло как по маслу. Ведь у них было одно желание. Хозяйка удалилась, оставив Симэня наедине с Цзиньлянь. Симэнь, не отрывая глаз, смотрел на красавицу. Она была покорена его красотой, но, опустив голову, сосредоточенно шила и лишь украдкой бросала взоры на гостя.

Вскоре появилась старуха. Она внесла на блюдах и подносах жирного гуся и поджаренную утку, самого свежего мяса и изысканных фруктов и расставила кушанья на столе.

— Ну, убирай работу, дорогая, и садись за стол, — пригласила хозяйка.

— Не смею я! — сказала Цзиньлянь. — Вы сами покушайте с гостем, мамаша.

— Что ты говоришь! Ведь господин Симэнь тебя угощает, — изумилась старуха и подвинула яство поближе к Цзиньлянь.

Они сели за стол, налили вино. Симэнь взял полную чарку и, поднося ее Цзиньлянь, сказал:

— Выпейте, пожалуйста, эту чарку до дна, сударыня.

— Я вам весьма признательна, сударь, за ваше внимание, но мне не выпить так много, — благодарила его Цзиньлянь.

— Вы пить можете, дорогая, я знаю, — вставила старуха. — От чарки-другой ничего с вами не случится.

О том же говорят и стихи:

Цзиньлянь взяла чарку и поклонилась Симэню и хозяйке.

— Мамаша, прошу вас, предложите госпоже закуски, — беря палочки, обратился Симэнь к старухе.

Та принялась потчевать Цзиньлянь самыми лакомыми кусками. Вино обошло три круга, и хозяйка пошла подогреть еще.

— Позвольте спросить, сколько цветущих весен видели вы, сударыня? — обратился Симэнь к Цзиньлянь.

— Впустую прожила двадцать пять лет. Родилась я в год дракона, девятого дня в первой луне, в полночь.

— Значит, вы, сударыня, ровесница моей жене. Она с того же года. У нее день рождения пятнадцатого в восьмой луне, поздно вечером. Она на семь месяцев моложе вас.

— Вы убиваете меня, сравнивая небо с землей.

— Как умна и рассудительна супруга господина У! — вмешалась в разговор хозяйка. — Как сметлива! Недаром в шитье мастерица! Всех философов знает, играет в двойную шестерку, шашки, кости, знает шарады. А как пишет!

— О, другой такой не найти! — воскликнул Симэнь. — Господину У просто повезло.

— Не хочу вас обидеть, сударь, — продолжала старуха. — Женщин-то у вас в доме много, это верно, но похожа ли хоть одна из них на супругу господина У?

— Что правда, то правда, — вздохнул Симэнь. — Сразу всего не расскажешь. Не везет мне. Никак себе по сердцу не найду.