Да, мы не пророки - страница 5
запах тленья в пустынных дворцах.
А за окнами тихо и плавно
сыпал мелкий, назойливый снег.
Это было как будто недавно –
в тот далёкий, Серебряный век.
2010
«Я застрял в этом веке…»
Я застрял в этом веке – Серебряном, древнем,
где всё зыбко в тумане обманчивых слов.
Пропиталась душа колдовским, сладким зельем,
но сменить старый стиль я ещё не готов.
Я читаю запоем стихи Мандельштама
до утра, в бледном свете горящей свечи.
Никогда не погаснет блаженное пламя,
пока плачет печаль в побледневшей ночи.
Мне бы вынырнуть, всплыть в век поближе – двадцатый,
почитать Кузнецова стихи иногда,
но смешались события, люди и даты,
все молчат и спешат, уходя в никуда.
Есть ещё современней и ближе поэты -
сколько новых вокруг, неизвестных имён...
Тихо гаснет свеча, близко время рассвета.
Между рифмой и сном – выбираю я сон.
2010
Холодная осень
Холодная осень. В саду тихо мокнут
цветы под дождём, что без устали льёт,
а голые сучья в закрытые окна
царапались робко всю ночь напролёт.
Я их не впустил – я живу одиноко,
и в доме не слышно спешащих шагов;
нет музыки, смеха, нет песен, упрёков,
нет верных друзей и заклятых врагов.
И это ещё невысокая плата
за строчки двойные о жизни простой.
Поэзия - путь без конца и возврата,
усталость, тоска, недовольство собой.
Неладное что-то под небом осенним,
нагнулся под бурей раскидистый клён.
Цветаева, Пушкин, Рубцов и Есенин, -
как много известных и славных имён...
2010
Центоны
«Как тень внезапных облаков…»
Как тень внезапных облаков,
морская гостья налетела
и, проскользнув, прошелестела
смущённых мимо берегов.
Огромный парус строго реет;
смертельно-бледная волна
отпрянула - и вновь она
коснуться берега не смеет.
Вдали от вечной суеты
так много воздуха и света,
так бесконечно небо это,
как ткань несбыточной мечты.
А лодка, волнами шурша,
как листьями седая ива,
плывёт в безмолвии лениво
в закат прозрачный не спеша.
2020
«Я не буду лукавить...»
Я не буду лукавить и эдак, и так;
отвлекаясь от дела и скучного быта,
покажу вам рассвет, когда царствует мрак,
да и слово скажу, что отныне забыто.
Я не знаю, какой начинается век, —
он не очень красив, неудачен, непрочен.
Это слово не модно, но я человек
в этой жизни, на чудо похожей не очень.
Не поймёшь по приметам, кто больше убог
в государстве, где роются люди в помойке,
все привыкли к ухабам разбитых дорог
где и небо мрачней, чем итог перестройки.
Я люблю наблюдать долгий северный год,
где зима обнимает до боли, до дрожи,
где наследуют слуги привычки господ,
где для всех я — никто, сумасшедший прохожий.
Ну, поставьте же крест, не стараясь понять,
отчего я живу с этим миром в разладе.
Как легко здесь себя, да и всё потерять,
замыкаясь в своей неуместной браваде.
2017
«О доблестях, о подвигах, о славе...»
О доблестях, о подвигах, о славе
я забывал на горестной земле.
И потому на радость всей державе
писал стихи о Даме в феврале.
Мело, мело. Метель костры лизала,
событья дня не шли из головы.
Под башней Царскосельского вокзала
я ей сказал: «Букет забыли вы».
Она, пожав с обидою плечами,
сказала: «Нет, они нужнее вам».
Над этими обычными словами
я буду долго думать по ночам.
На полпути к погибели и славе
так ночь была волнующе светла.
Её лицо в изысканной оправе
своей рукой убрал я со стола.
2017
«Устал я верить жалким книгам...»
Устал я верить жалким книгам
таких же розовых глупцов.
Душа молчит, – и внемлет крикам
моих пророческих стихов.
Они из плесени, из сора
растут, не ведая стыда.
Но осуждающие взоры
того не знают никогда.
Я твёрдо знаю: в книгах – сказки,
искать напрасно в них ответ.
Пусть даст им гений форму, краски,
но к Петербургу рифмы нет.
2017
«Без отдыха дни и недели...»
Без отдыха дни и недели,
и сердце сжимает тоской.
Мне сердце расплавить хотели
слова, что сливались строкой.
Всего-то: рука и страница,
и дум непонятных штрихи.
Да спит непробудно столица,
и ночи темны и глухи.
Вот только замучат доценты
ни в чём не повинных ребят,
разложат стихи на фрагменты
с набором длиннейших цитат...
Играют текучие блики
в листве, не оставив следа.
Молчите, проклятые книги!
Я вас не писал никогда!
2017
«Не повторяй - душа твоя богата...»
Не повторяй - душа твоя богата -
она слиянье сердца и ума.