Да пребудет с нами сила - страница 2

— Как идет торговля, Микал?

— Ой, да какая теперь торговля?! — гость скривился, будто лизнул сырого щипеля. — А то ты сам не знаешь? Люди боятся будущего и не хотят ничего покупать. Разве что железо для оружия. Обмененных продуктов едва хватает на то, чтобы добраться до следующего очага. Дурные времена настали, Вазил.

Хранитель, конечно же, знал, но для поддержания разговора спросил:

— Это почему же?

— Так ведь уходит Сила-то! — вздохнул Микал. — А там, где нет Силы, не могут жить и люди. Некоторые мелкие очаги уже опустели. В других подумывают, куда бы перебраться. А если соседи не захотят их пустить, многие готовы прорываться с боем. Только после нескольких дней в Пустошах какие из них будут бойцы?

Старик сокрушенно покачал седой головой. А Вазил отвернулся, чтобы гость не видел, что и он расстроен не меньше. Везде одно и то же, и гораздо хуже, чем предполагалось. Даже если Сила еще не скоро оставит Белогорье, все равно придется отбиваться от соседей. Всех желающих очаг прокормить не сможет, а если начнешь отбирать, только озлобишь и без того отчаявшихся людей. Тогда уж точно не миновать жестокой драки. Кто в ней победит, и каково придется потом победителям? Да, вовремя он позвал Микала. Дальше откладывать нельзя…

— А у тебя как дела, Вазил? — запоздало вспомнил о приличиях гость и заставил хозяина вздрогнуть от неожиданного вопроса: — Здорова ли жена, сын?

— Жена? — переспросил хранитель внезапно охрипшим голосом. — Вальга умерла два года назад. Неужели не слышал?

— Откуда? — удивился старик. — В очагах сейчас не интересуются чужими новостями. То есть я хотел сказать, что горюю вместе с тобой.

Вазил внимательно всматривался в морщинистое лицо торговца. Но так и не заметил ничего подозрительного: невольного движения губ, дрожания надглазной перепонки. Обычное вежливо-огорченное выражение, не более того. Похоже, все-таки зря тогда болтали по всему очагу, будто бы Вальга путалась с чужаком. Вазил тогда не поверил слухам, порочащим молодую жену, стоит ли сомневаться сейчас? Да и мальчишку, от кого бы тот ни родился, хранитель всегда считал своим сыном и наследником. И если он хоть что-нибудь понимает в людях, Кирин оправдает его надежды.

— А сын вырос настоящим мужчиной, — продолжил Вазил. — Он даже ходил пару раз на охоту в Пустоши.

Тут хранитель не удержался и все-таки уколол соперника:

— И знаешь, Кирин чувствует себя там, как дома, хотя на его голове не растет ни единого волоса.

Микал то ли не понял намека, то ли очень умело сделал вид, будто не понимает.

— Что ж тут такого особенного? Многие бродяги были безволосыми.

Хранитель резко поднялся с табурета. Сейчас самый удобный момент, чтобы перейти к делу. И так уже, вместо того чтобы заболтать старика, сам принялся вспоминать прошлое. Вернее, воспоминания ему еще понадобятся, но совсем другие.

— Да, — согласился он самым невинным тоном, на который был способен. — Например, Стип-Выдумщик.

— Не только Стип, а еще и…

Старик начал было перечислять героев своей юности, но вдруг сообразил, к чему клонит хозяин, и сразу напрягся:

— А при чем здесь Выдумщик?

— А при том, — жестко ответил Вазил, — что ты единственный остался в живых из всех, кто ходил вместе с ним к Заброшенному Храму. И только ты можешь показать мне дорогу туда.

Торговец на секунду опустил голову, а когда снова поднял ее, в нем уже трудно было узнать утомленного скитаниями старика.

— А если я не хочу показывать ее тебе? — звонким, но все-таки чуть дребезжащим голосом произнес он, особо выделяя последнее слово.

Но и Вазил впервые с начала разговора сбросил маску и превратился в настоящего хранителя Белогорского очага — властного, решительного, сознающего собственное превосходство. Такого, каким бедняга Легконог его прежде никогда не видел.

— А у тебя нет другого выхода, Микал. Я заставлю тебя рассказать все, что ты знаешь.

Старик засопел, сжал кулаки и, казалось, готов был броситься в драку. Однако даже в таком состоянии не мог не понимать, что не справится с противником.

— И ты не боишься нарушить обычай? — задыхаясь от ярости, спросил он. — Посмеешь поднять руку на тор…