Далекое путешествие - страница 20

Шурик подходит к ребятам. На что они так смотрят? Даже рты раскрыли…

И он видит горы, высокие, как в сказках бывают. Те, что ближе, — зелёные. На них лес растёт. А за ними серые каменные макушки других. Они ещё выше.

Таня показывает на одну и удивляется:

— Почему на горе белый воротник?

— Это, знаете что, — всматривается Наденька, — это облако!

— Макушка горы облако проткнула! — кричит Вова.

Горы то отдаляются, то подступают к самой, железной дороге.

— А где же тут наш городок? — спрашивает Шурик.

— „За морями, за долами, за высокими горами“, — отвечает Наденька.

Она запрокинула голову, смотрит на небо над горой и радуется оттого, что оно ещё синее, чем она думала. И на солнце ей хочется посмотреть, да только поднимет к нему глаза, — они сами закрываются.

А Вадик никак не может расстаться со своими карандашами. Всё — и небо, и горы — такое красивое, что он до последней минуты рисует их на какой-то, попавшейся под руку, бумажке, потому что альбомы уже давно запакованы.

И вдруг… что это? Ничего ему не видно, и никому ничего не видно. Кругом темнота. Как будто в один миг наступила ночь и погас свет. И как машинисту не страшно мчаться на паровозе в такой темноте!?

Вадик даже не видит Нины Павловны, которая стоит рядом и говорит:

— Не пугайтесь. Это в горе́ пробит туннель, и мы в туннеле едем.

Но вот он кончился. После темноты яркий солнечный свет так и ударил в глаза.

Шурик моргает и удивляется:

— Как же это? Мы ехали, а над нами была вся гора?

— Ловко мы под ней проскочили, что она нас не раздавила! — кричит Вова. — А другой поезд может, ух, как раздавить!..

— Не раздавит, — смеётся Нина Павловна. — Уж об этом-то строители туннеля позаботились.

— А как они позаботились, что он такую гору выдерживает? — допытывается Шурик.

— Это ты узнаешь, когда подрастёшь.

„И почему для всего надо подрастать и подрастать?“ — с обидой думает Шурик. Он долго бы ещё думал, и, может быть, стало бы ему ещё обиднее…

Но громко загудел паровоз, и Таня закричала:

— Машинист даёт сигнал: „Подъезжаю! Открывайте семафор!“

— Подъ-ез-жаем, — запели ребята, — к городочку подъ-ез-жаем! — и стали друг за другом в полной готовности и полном порядке.

Вадик быстро сунул в карман карандаши.

Шурик заглянул в окно. Сейчас-то он увидит городок и море…

Нет, моря не видно. Виден всего один домик, маленький, невзрачный, почти что на курьих ножках. А за ним что-то пёстрое, похожее на теремок. Вот и всё.

Шурик, чуть не плача, говорит Наденьке:

— Ведь Алексей Васильевич хороший городок показывал, а вот какой построили, смотри!

— Ничего, мы как-нибудь поместимся, — утешает его Наденька.

— Ой, что ты! Как мы поместимся? Мы не поместимся, — глядя в окно, кричит Ира. — Ехали, ехали и не поместимся.

А вагоны катятся всё медленнее и медленнее.

Проводница достаёт из футляра жёлтый флажок и выходит на площадку. Там уже стоит начальник поезда.

— Приехали! — кричат ребята и рвутся к ступенькам.

— Нет. Видите, проплыл телеграфный столб, — значит, едем, — говорит начальник.

Но вот толчок, вот качнуло вагон.

— Остановка! Приехали!

— Да, приехали. Можно выходить.

Воздух тёплый, ветер тёплый, в синем небе ни облачка!

По асфальтовой дороге среди гор катится расписной теремок. Никто никогда такого не видел. Внутри — удобные мягкие сиденья и кабина шофёра.

Это большой детский автобус. Он везёт наших путешественников со станции в новый городок.

Теремок сворачивает с горной дороги и останавливается у широких ворот. Перед ними выстроились пионеры, все как один смуглые. Они закричали:

— Доб-ро по-жа-ло-вать! — и затрубили в фанфары.

Рядом с пионерами стоял совсем коричневый от загара Алексей Васильевич. Он распахнул широкие ворота…

И вот, путешественники вошли в новый городок.

Не только у ребят, даже у Елены Андреевны дух захватило от радости, когда она увидела за клумбами цветов два длинных здания, похожих на два белых крыла.

— Ух, какой городок! — закричал Вова.

— Этот нравится? — спросила Шурика Наденька. А мы с тобой на станцию подумали… — и она тихонько засмеялась.

— Городок еще только начинается, — сказал Алексей Васильевич. — Что прежде всего надо сделать после дальней дороги? Помыться: правда, Елена Андреевна?