Далекое путешествие - страница 38
Как Тис Тисович решил сделать, ребята узнали на следующее утро, когда пришли к морю.
Они еще издали увидели большой белый пароход с красными трубами, широкой палубой и спасательными кругами, который покачивался на волнах в том месте, где они всегда купались.
Там, где купался другой детский сад, — покачивался синий пароход; где третий детский сад — жёлтый, где четвёртый — красный. И от каждого на берег к своему колышку тянулся канатик.
Как только ребята увидели этот флот, с ними случилось что-то странное. Никто не закричал, не произнёс ни единого слова. Все, как сговорились, стали подкрадываться к белому пароходу, будто он, как хитрый жучок, мог вдруг исчезнуть.
На этот раз Нина Павловна побежала вперёд.
Вот она уже сняла туфли, вошла в воду, трогает спасательный круг, проводит рукой по краю борта. Она улыбается и кричит ребятам:
— Снимайте сандалии!
Ребята кое-как, только бы поскорей, сбрасывают сандалии и мчатся к пароходу.
А Шурик, забыв про всё на свете и ничего кроме парохода не видя, бежит по морю, как по суху, в сандалиях.
Начинается посадка на пароход.
Никогда на свете ни капитаны, ни матросы, ни пассажиры, ни на один пароход так не садились. Никто никогда не пугал птиц и дельфинов такими дикими звуками.
Даже трудно было понять, что ребята выкрикивали.
Слышались какие-то: „О-го-го! Ух-ю-юх! Ай-а-яй!“
И хотя Нина Павловна предупредила, что надо стать вокруг парохода и залезать на него со всех сторон одновременно, ребята почему-то навалились на него с одной стороны.
Тогда один борт накренился, другой поднялся, — и прекрасный белый пароход перекувырнулся кверху днищем.
К счастью, случилось это почти у самого берега. И, к счастью, можно было без подъёмных кранов снова перевернуть пароход трубами вверх. Потому что этот большой пароход, на котором может поместиться и капитан, и рулевой, и матросы, и пассажиры, был немного тяжелее самой обыкновенной подушки.
Ребята с Ниной Павловной уже взялись было поворачивать пароход, как вдруг Шурик закричал:
„Подождите!“ — и стал карабкаться по днищу парохода.
Это было нелегко. Оно было выпуклое, гладкое, скользкое.
— Зачем ты лезешь? — не могли понять ребята. — Давай скорей перевернём пароход. Слезай!
Но Шурик не слезал. Он скользил, сползал и снова карабкался дальше к красной полосе, которая проходила по самой середине днища от носа до кормы.
А Нина Павловна не говорила Шурику, чтобы он слезал. Наоборот, она помогла ему добраться до этой полосы. Только заодно сняла с него мокрые сандалии и бросила их на берег.
Шурик потрогал полосу и закричал:
— Она двойная, как трубка! Надо её набить песком — и будет киль! Тогда пароход больше не перекувырнётся! Только надо прорезать дырку, куда сыпать песок.
— Ничего не надо прорезать, — сказала Нина Павловна. — На концах есть для этого отверстия.
Ребята набили киль песком и перевернули пароход.
— Станьте вокруг и приготовьтесь к посадке! — скомандовала Нина Павловна. — Вова, не лезь раньше других. Все должны стоять спокойно и ждать, пока я не скажу „три“.
Ребята приготовились. Они стояли не шевелясь. Таня и Наденька держали Вову за руки. А то опять полезет вперёд, и Нина Павловна задержит посадку.
Но вот она подняла руку:
— Раз, два, три!
Ребята забрались на палубу. Они уже покачиваются на большом белом пароходе с красными трубами, спасательными кругами и рулевым колесом.
Шурик сразу за него ухватился, поэтому он не упал.
Остальные, чтобы не упасть, быстро уселись на палубе, а Наденька даже легла. Хотя пароход и стал устойчивее и не опрокидывался, его покачивали волны, и удержаться на ногах было трудно.
Только Таня удержалась. Она стояла посреди палубы и кричала:
— Вы не можете стоять, а я стою. Значит, я капитан! Все меня слушайтесь!
— Девочки не бывают капитанами! — заорал Вова. Он встал, хотел подбежать к Тане и хлопнулся на палубу.
А упрямый Вадик, то выпрямляясь во весь рост, то хватаясь руками за борт, всё-таки до Тани добрался. Но ему пришлось ухватиться за широкую, надутую воздухом трубу, чтоб не упасть.
— Ага, — засмеялась Таня, — не можешь, чтобы не держаться. Значит, я капитан!