Далетания. Затерянная в черновиках. Части 1 и 2 (СИ) - страница 5

На губах Сашки играла невинная улыбка. Он терпеливо наблюдал за моими попытками придумать оправдание, - ведь почти все утро, проведенное на пляже, я действительно мысленно блуждала по Далетании и столько всего придумала...

- Ну вот, - Сашка надулся и отвернулся.

Опять про него забыла!

Приподнявшись на локтях, я взъерошила его мягкие светлые волосы, Сашка неохотно улыбнулся.

- Эй, айда плавать! - крикнула я и схватила его за руку.

Мы побежали по горячему песку к воде. До обеда мы плавали и загорали, потом зашли ко мне и, немного перекусив оставленными мамой пирожками и котлетами, взяли велосипеды и катались по окрестностям.

Вечером мы долго целовались под козырьком моего подъезда. Соседи с детьми и собаками проходили внутрь и наружу, но я почти никого не замечала!

Сашка оторвался от моих губ, и я встретилась со взглядом его лучистых голубых глаз; нежные пальцы потрепали мою щеку.

- Знаю, о чем ты думаешь, - сказал он.

Я закатила глаза, - нет, когда мы вот так вместе, я точно ни о чем ни думаю!

- Целый день следил за тобой! Тебя явно тянет записать все, что придумала.

Я поерзала в его объятьях, - ну, вообще-то это правда, но на несколько минут я точно забыла даже о книге!

Удовлетворительно хмыкнув, Сашка прижал меня к себе на прощанье, а затем сел на свой велик и поехал домой. Завтра буду к нему внимательней, - пообещала я себе, гладя ему вслед. А теперь домой! Я действительно придумала очень много!

На кухне лежала записка от мамы - она сообщала, что они с отцом сегодня в гостях и вернуться поздно вечером. Лучше не бывает! Наскоро приготовив несколько бутербродов (прощай, диета!), я сварганила шоколад и заперлась у себя в комнате. Теперь только громкий рок в наушниках, свежие альбомные листы и любимый карандаш. Вдохновение, ко мне!

Тартен... Почему о нем писать легче всего? Ручка сама находит путь, мне только остается держать ее в руках и переворачивать исписанные страницы. После того, как я зарисовала еще нескольких персонажей, я снова вернулась к нему. Описала его мать по имени Арона, которая на время настоящего сюжета еще жива, хотя по-прежнему терпит лишения и голод. После того, как у Ароны забрали Тартена, она осталась совсем одна, - отца Тартен никогда не знал. В будущем, после революции, которую устроят Главная героиня (никак не могу придумать ей имя) и Тартен, они спасут Арону, но сейчас... мне так жаль ее... нужно скорей дописывать книгу!

Остаток вечера я расписывала отношения Тартена и Главной героини, их свадьбу, нежность, которая возникает между ними, их общие цели. Но, вопреки всем стараниям, здесь все выходило каким-то плоским и неестественным. То ли я чего-то не учла, то ли герои объявили мне бойкот! Промучившись несколько часов, я вырвала исписанные листы из тетрадки и разорвала их в приступе бессильной злости, о чем, правда, сразу же пожалела - на некоторых листах имелись очень важные и живые подробности, пришлось переписывать их с обрывков, потратив еще не меньше часа!

Под конец испорченного собственной глупостью вечера, я перечитывала предыдущие записи - зарисовки сторонних персонажей - стражников, чиновников, короткие заметки о таинственных (пока и для меня самой) ученых... И здесь меня постигло разочарование! Они получились какие-то пластиковые, не живые, как пустые фантики из-под конфет.

Чего-то неизбежно не хватало. Подробностей быта? Деталей внешности? Я знала только одно - без нового визита в белую комнату ничего не выйдет!

Выразив приступ справедливого гнева в дневнике, я пошла в душ. Когда я вышла из ванны, на часах было начало одиннадцатого. Родителей еще не было, Сашка не звонил, чтобы мне не мешать. Никогда не ложилась так рано, но глаза очень устали, да и злость, даже после успокающего душа, не утихла, - толку от меня сейчас будет мало, лучше вновь попытаюсь проникнуть к зеркалу.

Переодевшись в любимую цветастую пижаму, я настежь распахнула окно и легла.

Не знаю, сколько часов я вертелась в попытках заснуть, но, в конце концов, вновь оказалась в белой комнате! Зеркало застыло в том же положении, как я его оставила. Не теряя времени, я подбежала к нему и осторожно заглянула внутрь; почувствовав мое присутствие, волны ожили и медленно закипели, переливаясь в серебристом танце.