Дама из Амстердама - страница 5
Она и не помышляла, что полёты на самолётах так укачивают, но так оно и было — вы-то знаете!
Вам и не такое известно!
К вечеру Гущин снова зашёл на квартиру к Панковой, но дверь была на замке, и записка, которую он повесил на ручку, болталась и шевелилась от ветра из раскрытого окна. Он медленно вышел на улицу и огляделся…
— Здравствуйте-здравствуйте!..
— Здоровьица вам! Здоровьица!!!
— Настроеньица!..
Старший лейтенант Гущин поднял глаза. Напротив его раскланивались две бабки.
— Многоуважаемые гражданки, вы Андреевну не видели сегодня?
— Ни сегодня! — подскочила первая бабка.
— Ни вчера, — притопнула вторая.
— Ни позавчера!
— Ни того дня…
— Ладно, дамы! — Гущин устал слушать и откланялся.
Куда могла пропасть семидесятивосьмилетняя бабушка, если из больницы она-таки вернулась домой? Сама — на своих ногах, и вышла оплачивать коммунальные услуги. Не дошла до сберкассы, — проверил Юрий Тимофеевич; и в булочной на углу её не видели, — обстоятельно вспоминала и не вспомнила Панковой контролёр-кассир той самой кондитерской. Оставалась Вайолет, которой Татьяна Андреевна собиралась вернуть сумку, билет и паспорт…
— Вайолет — винегрет, — шёл и повторял Юрий Тимофеевич. — Имя какое-то не татарское. Может, Виолетта?
«Коза старая — чего ты ищешь — упала на улице — оттуда в морг — никто и не хватится… Задала мне работу!» — шёл и утюжил про себя любимую учительницу старший лейтенант.
Кровать, на которой спала эту ночь Танечка, была раза в четыре больше её собственной — не кончалась и не кончалась. Танечка даже заблудилась в ней, когда ночью захотела в туалет. Едва сползла и уже бегом помчалась — и успела!
Утром она прихорошилась перед зеркалом и вышла из комнаты.
Дом, в который она попала, был исключительно неплох: в нём даже пахло, как в бору, фиалками. Танечка шла по мягким ступеням лестницы на первый этаж и напевала…
«Серьга в правом ухе — гей, а у него — в левом! Не гей!» — думала Танечка, разглядывая складного и незнакомого мужчину на кухне. Тот варил кофе и курил. Танечка кашлянула, он обернулся, вытаращил глаза, кофе взорвался и вылилось на плиту!..
И утром состоялся их первый несладкий и решающий разговор (вчерашний не считается):
— Ма, ты не похожа на себя… Ты много там пила, мама? — наливая в две стеклянные чашки остатки кофе, спросил мужчина и, не скрывая отвращения, посмотрел на неё. Потом достал очки и надел их.
— Где? — покраснела Танечка.
— В России, — докурил марихуану мужчина, похожий на пригожего молочного поросёнка. — У тебя и голос изменился и цвет глаз, — добавил он.
— Разве? Ты кто? — удивилась Танечка, к утру напрочь забыв, что она теперь — не одна. — Разве у меня есть сын?
— Не шути так, ма! Я Иосиф… твой сын! — строго поправил её Иосиф. — Ты пойдёшь сегодня в магазин?
— За хлебом? — спросила Танечка, принимая из его рук чашечку кофе.
— В наш, ма! — Сын пристальней взглянул на Танечку. — У нас два магазина: шляп — внизу и брюссельские кружева — на углу площади Мармелад.
— Правда? — испугалась Танечка, расплескав кофе.
— Мама! — строго повторил сын. — Не шути так! Ты в какой сегодня?
— Я — в кружева, — сказала Танечка, подумав. — А зачем мне туда идти, сынок?..
— Посидишь за компьютером.
— А, ну конечно, — сразу согласилась Танечка и пошла за угол. Там действительно весь в кружевах утопал маленький магазинчик с продавщицей внутри.
— Хелло, Вайолет! — сказала ей девочка с распущенными волосами и встала.
Танечка села на её место и огляделась… В магазин зашли две покупательницы, продавщица кинулась к ним.
Татьяна Андреевна сфокусировала свой взгляд на мониторе. И сама не заметила, как продолжила раскладывать начатый «пасьянс».
Вечером состоялся второй решающий разговор.
Он вошёл в дом и первым делом закурил — вчера должна была прилететь из России его мать, и он встретил её, но…
Мать была не похожа на саму себя!.. Когда Клаус-Иосиф снимал зеркальные очки — перед ним стояла какая-то странная и подозрительная старуха с грустными глазами… Он их быстренько надевал и, в дыму она снова становилась похожа на его мать.
Танечка, напевая, вошла с улицы в дом, и снова наткнулась — сначала на дым, потом на подозрительный взгляд. И машинально сняла шляпу.