Дама, валет… - страница 9

Шум снаружи постепенно стихал, затем наружные огни вдруг погасли. Наступила полночь. Фаулер встал и удалился. Красавчик уселся. Пиджак, жилетка, галстук здесь. Должно быть, пошел в туалет. Шаги Фаулера затихли в коридоре. Не беспокоясь на этот раз о двери — ночная тишина давала возможность услышать шаги издалека, — Красавчик махнул к оставленной копом одежде. Вспомнил молодость карманника, резво обшарил карманы. Ага, бляха полиции Нью-Йорка. Шерман с собой оружия не носил, но у этого наверняка где-то спрятано. Надо найти… Конечно, не для того, чтобы использовать, — шуму много. Для того чтобы против тебя не использовали. Этот олух оставил один из своих чемоданов открытым, чтобы достать пижаму.

Быстро и аккуратно, ничего не переворошив, Шерман исследовал чемодан. Нету. Может быть, во втором чемодане… Или с собой носит… Тут на него что-то нашло, и Красавчик сунул руку под матрас. Вот он! Шерман вытащил магазин, высыпал патроны. Засунув пустой пистолет обратно, он услышал шарканье шагов в коридоре.

«С чем тебя и поздравляю!» — злорадно подумал он в адрес Фаулера.

Вернувшись, Фаулер переоделся и влез под одеяло.

— Ну и духота здесь! — проворчал он себе под нос. — Какой-то гнилью несет, с камбуза, что ли?

— Сейчас сбегаю на лужок, фиалок нарву, — ухмыльнулся Красавчик, поднялся и для виду тоже вышел, однако никуда не двинулся, а замер за дверью. Нет, Фаулер не делал попыток влезть в его сундук, да и вообще не покинул койку. Шерман прицелился в открытое окошко закутка между двумя каютами — и запустил туда горсть патронов. Одной заботой меньше.

Красавчик вернулся в каюту. Фаулер якобы уже спал. Скорее всего, притворялся.

Шерман снял пиджак и башмаки, улегся на койку. Движение судна, шум судовых двигателей, шум и мелькание вентилятора на фоне коридорного света… и дыхание двух смертельных врагов, преследуемого и преследователя.

Шерман, проклявший вентилятор за фокус с подсматривающим Фаулером, обнаружил в нем нечто полезное. Решетка пропускала достаточно света. Не то пришлось бы полночи искать замочную скважину.

Красавчик почувствовал прилив энергии и оптимизма. Он лежал и ковал планы. Сначала Манон, потом коп. Девушка ждать не может, коп подождет. Шесть дней еще впереди. Если он сейчас вдруг исчезнет, это вызовет нездоровый интерес. А там, глядишь, нагрянет непогода, да как-нибудь ненастным вечерком… Даже можно потом заорать: «Человек за бортом!» Нет, лучше первым сообщить о загадочном исчезновении соседа по каюте.

Итак, занимаемся девушкой.

По ночам в конце каждого коридора дежурит ночной стюард, на случай если пассажирам что-нибудь в голову взбредет. От него следует избавиться. Но не стоит его сюда звать, чтобы он стуком не разбудил соседа. И надо отослать его достаточно надолго, чтобы он не застал самого Красавчика с прекрасной дамой в обнимку. Или даже одного. Ну, это еще куда ни шло… Человеку в любой момент может по нужде приспичить. Всего, конечно, не предусмотришь, но все надо обдумать.

По тому, как человек дышит, можно сказать, спит он или притворяется. И Шерман в этом искусстве собаку съел. Есть, правда, и другие искусники, которые умеют дышать так, чтобы их принимали за спящих. И Красавчик, как ни старался, не мог решить, не с таким ли искусником он имеет дело. Дыхание Фаулера углублялось медленно, постепенно, ритмично. Оно стало размеренным, размашистым, в нем проявились характерные побулькивания, очень артистично исполненные. Ни в коем случае не грубый халтурный храп, а лишь легонькие зацепочки в носоглотке.

«Спит, — заключил Шерман. — Так долго он бы не вытянул, слишком велико напряжение».

Он сполз с койки, натянул пиджак, чтобы прикрыть белую рубаху. Подобрал рубашку испачканную, скомкал ее в кулаке. Ключ от сундука положил на пол перед собой. Напустив слюны в ладонь, Красавчик постарался как следует увлажнить замок и обе наружные пряжки, чтобы устранить возможные скрипы. Замок отперся тихо, но в пряжки вделаны звучные пружинки, которые ничем не заглушить, хоть заплюйся. Красавчик осторожно отстегнул каждую из пряжек, зажимая их скомканной рубашкой и сведя щелчок к скрипу колена кузнечика-подагрика. Затем тяжким взглядом смерил соседа. Фаулер пребывал в той же позиции, все так же мерно функционировала его дыхательная механика.