Дамба - страница 17

– В Ливане ты был бы мертв уже четыре раза, – кричал Райнер в уоки-токи. – Первый – когда не проверил, не прячется ли кто-то на заднем сиденье. Второй – когда забыл посмотреть, нет ли под колесом ручной гранаты. – Помедлил секунду и добавил для ясности, чтобы ученик осознал безнадежность своего положения: – Снятой с предохранителя.

Третью и четвертую смерть Адольф никак не мог припомнить – но какая разница? Помер – значит, помер. Одного раза хватит.

В этой профессии редко удается сделать больше одной ошибки.

Но вот что лучше всего врезалось в память на курсах экстремального вождения, как называл их Райнер, – мощность двигателя. Как много значит избыточная мощность. Акселерация. Способность преобразовать химическую энергию топлива в кинетическую в кратчайшее возможное время. Под капотом “сааба” – инженерное турбо-чудо в двести восемьдесят лошадей с приемистостью как у “феррари”. Смесь бензина с воздухом компримируется и через сложную систему цилиндров, ремней, валов, через шестеренки коробки передач превращается в мощную, направленную вперед силу. А сейчас, в момент наивысшего напряжения, мотор рычал, как раздраженный лев. Спину вдавило в сиденье, будто сзади его подпирала чья-то огромная нога.

Мир вокруг быстро темнел. В зеркале заднего вида громоздилась темная масса, и хотя “сааб” летел с огромной скоростью, растущий вал мрака не отставал, а неумолимо приближался.

И все же настиг. С чудовищным ревом, который буквально оглушил Адольфа, накрыл машину и придавил ее гигантским брюхом.

Последней мыслью Адольфа было вот что: он подумал про машину. Машина… кокон, панцирь, крепчайшая раковина, защищающая его хрупкое тело. Он чувствовал себя голым, когда покидал водительское кресло. А за рулем и плечи становятся шире, и взгляд умнее, и жизнь получает вектор – только вперед. Как и у всех опытных водителей, грань между человеком и машиной почти незаметна, а иной раз и вовсе исчезает. Кузов – как часть твоего лица. При парковке чувствуешь, как невидимое заднее крыло приближается к соседней машине, и ощущение, будто это не лакированный металл, а твоя щека. Люди, наплевательски относящиеся к своей машине, не в состоянии позаботиться и о собственном теле. Он сам вывел этот закон и ни разу не встретил его опровержения. Даже мысль об интимных отношениях с женщиной, приехавшей на свидание на немытой машине, приводила его в дрожь. И он не понимал людей, разъезжающих на старых, чихающих, поцарапанных и ржавеющих “комби”. Это уже не машина. Средство передвижения, не более того. Вроде ходунков. Так некоторые парни щеголяют в драных спортивных костюмах, но никакого отношения к достатку эта манера не имеет. Не то чтобы у них не хватало денег, нет – обычная лень. И конечно, каждый достойный этого звания автомобилист обязан иметь мини-пылесос. У него лежит такой в левом дверном кармане, под рукой, – изящный лакированный приборчик, и он пользуется им постоянно. Воткнул штекер в гнездо для прикуривателя, поводил наконечником по коврикам и между сиденьями – работы никакой, а ощущение совсем другое.

Вот именно этот настрой и подвигнул его к покупке “сааба”. Эта модель выпущена всего-то в нескольких десятках экземпляров. И в самом деле – двигатель уникален. В конце восьмидесятых несколько финских конструкторов на фабрике “Вальмер Линнавуори” в Нюстаде получили задание: уместить под капотом восьмицилиндровый двигатель. Главному инженеру Мауно Иливакери пришла идея сложить два четырехцилиндровых мотора под углом, в виде буквы “V”, и таким образом избежать увеличения моторного отсека. На испытаниях на немецких автобанах машина легко достигала 250 километров в час. Конструкция оказалась и точно рассчитанной, и надежной.

Решено было использовать двигатель в новой программе саабовских лимузинов. Удлинили “сааб-9000”, усилили раму, поставили пуленепробиваемые стекла и кое-какие прибамбасы, явно навеянные бондианой. И под капот воткнули финское изобретение.

К сожалению, в дело вмешался совладелец “сааба”, автомобильный гигант “Дженерал Моторс”. Американцы настояли, чтобы в лимузинах использовали их собственный шестицилиндровый мотор. Таким образом Адольф Павваль оказался обладателем раритета – лимузинов с восьмеркой наверняка осталось не больше десятка, а то и меньше.