Дамы-козыри - страница 35
Со двора проследовали колонной.
Впереди, наезжая на газон и распугивая кошек, ковылял «Форд» под управлением Симакова-сына. В споре за ключ зажигания победила молодость. За ними следовали оба грузовика. Их водители знали «настоящий» адрес и перли танками. За грузовиками, немного суетливо, перемещался «Пассат». Его экипаж гадал, как извлечь Ольгу из «Форда».
Помог случай. Застряв в длиннющей пробке на выезде к Маросейке, дамы нервно оглядывались по сторонам, стараясь не терять из виду все три машины. Внезапно Ирина распахнула дверь, выскользнула наружу и подскочила к стоящей на перекрестке машине автоинспекции, в которой скучали разморенные жарой усатые и толстые стражи дорожного порядка. Таня и Алена дружно охнули.
Энергично размахивая руками и жарко доказывая что-то, Ирина убедила инспекторов покинуть машину. Те сами обрадовались возможности встряхнуться и взялись за свистки. Помахивая полосатыми жезлами, они загнали «Форд» на обочину и радостно заулыбались в предвкушении добычи, увидев выползающего, едва держащегося на ногах Симакова-сына.
Ирина забралась обратно в машину.
— Что ты им наплела? — накинулась на нее Таня.
— Что значит «наплела»? — возмутилась Ирина. — Я выполнила свой гражданский долг: настучала на нарушителей правил движения. А вы поддерживаете пьяных водителей?
Крыть нечем. Подруги оживились, увидев пробирающуюся между машинами Ольгу. Из окон выглядывали взволнованные мужчины и приглашали ее к себе. Но из всего автомобильного стада Ольга выбрала «Пассат». Бухнувшись на сиденье, она смогла выдавить:
— Знали бы вы, какие подлые и грязные бывают мужики!
— Знаем, подруга, знаем! — Таня ликовала, стараясь держаться поближе к грузовикам. — Но если ты выведала нечто новенькое про их подлую породу, то расскажешь потом, после швартовки и выгрузки!
Лестница в подъезде дома, где жила Алена, оказалась не в пример шире той, по которой стаскивали ее вещи некоторое время назад. Не прошло и часа, как все лакированные столики, крутоногие стульчики, пузатые бюро и секретеры, массивные шкафы и зеркала в тяжелых солидных рамах разместились в ее квартире и в двух соседних. Делившие с нею этаж соседи, выслушав историю Алениного изгнания из квартиры бабушки, долго негодовали и заявили, что предоставят ее вещам «политическое убежище».
Рассчитавшись с «рикшами», которые торопились унести ноги от греха подальше, подруги остались одни в заставленной под потолок квартире. Каждая по отдельности добралась до кухни, и подруги в изнеможении рухнули кто куда.
Никогда в жизни у них не было такого насыщенного дня. Никогда в их жизни один день не вмещал столько переживаний, когда радость сменялась отчаянием, а страх отступал перед решимостью.
Они ощутили себя иными. Они стали ближе. Их вера друг в друга приняла немного мистический характер.
— Ладно, — нарушила Таня состояние блаженного покоя. — Подведем первые итоги. Никто нас не поймал. И это главное.
Остальные согласились. Действительно, это главное. И это чудо.
— От бабушки и дедушки мы ушли, Алене помогли. Теперь ей достаточно продать одну вещицу из бабушкиного наследства и превратиться в богатую невесту. Чего, собственно, мы и добивались.
— Представляю физиономию Володьки, когда он отопрет дверь, — устало улыбнулась Ольга. Ей не верилось, что она уже никогда не разделит общество семьи Симаковых. Вспомнив о них, она вздрогнула, и к ней вернулась обычная серьезность. — Он заслужил наказание. Но все-таки его немного жаль.
Алена с благодарностью взглянула на Ольгу. Наконец-то хоть кто-то вспомнил, что они с мужем прожили вместе не один счастливый год, прежде чем тот трансформировался в негодяя.
— Если и были у меня кое-какие сомнения насчет благополучного исхода этого мебельного сафари, — Таня прекратила массировать себе шею, строго посмотрела на Алену и неожиданно улыбнулась, — то Аленка их развеила. Ну ты и выдала этому Ричарду Козлиное Сердце! Запомнит он столицу! Москва, как много в этом слове…
Зрелище улыбающейся Тани достаточно редкое и необычное. Значит, Алена действительно решилась на поступок! Значит, она поднялась над своими страхами! Моментально прекратилась противная дрожь в коленках, и она гордо выпрямилась. Знал бы Володька, кого потерял!