Дана Мэллори и дом оживших теней - страница 9

Я отпила глоток из бокала – и тут же его выплюнула, чуть ли не через весь стол. Фу, один сахар, приторно, как сироп, во рту прямо всё склеилось. Что это такое опять?!

Сиссибелл между тем вскочила на стол и стала катать лапой солонку. На скатерти заблестели белые крупинки.

– Говорят, соль просыпается к несчастью.

Я поставила солонку на место и собрала соль в ладонь. Какая-то она слишком крупная. В свете свечей крупинки блестят на ладони как бриллианты. Я послюнявила палец, потрогала соль и попробовала её на язык:

– Да это и не соль вовсе!

Сиссибелл спрыгнула обратно на стул.

– Это сахар! Зачем насыпать в солонку сахар вместо соли?!

Кошка мяукнула.

Странный дом. Сиссибелл тихо заурчала, спрыгнула со стула и прошествовала к двери. На пороге она остановилась, обернулась ко мне и снова мяукнула, блеснув сапфировыми глазами.

– Чего тебе? Пойти с тобой?

Сиссибелл снова протяжно мяукнула.

– Похоже, да.

И я последовала за ней – в коридор, вверх по лестнице и к себе в спальню. Она периодически оглядывалась – словно для того, чтобы удостовериться, не отстала ли я.

– Совершенно особенная киска, – пробормотала я.

Я тихо закрыла дверь и рухнула на кровать. Сиссибелл бесшумно вспрыгнула за мной и устроилась на подушке.

– Вообще-то я собиралась выставить тебя спать в коридор.

Кошка прижала уши и фыркнула.

– Ладно-ладно. Это же твоя комната. Живи уж.

Она закрыла глаза, собираясь заснуть.

– Хоть подушку-то отдай! – Я потянула за угол подушки, но Сиссибелл сверкнула одним глазом и угрожающе зашипела. – Ну, хорошо, спи где лежишь. – Ещё оцарапает, чего доброго.

Другой подушки, однако, не нашлось. Я переоделась в свою лиловую пижаму, выключила ночник и улеглась рядом.

– Хоть подвинься, что ли, – проворчала я.

Скатав валиком свитер, я положила его под голову, завернулась в одеяло, как гусеница в кокон, и зевнула. Я ужасно устала и надеялась, что быстро усну и на время забуду, куда я попала. Хоть на несколько часов. Мой пустой желудок ныл от голода, и лучшим средством от этого сейчас был бы сон. Я закрыла глаза и стала ждать, когда усну. И вот когда я уже почти перенеслась в мир грёз, меня разбудил громкий звук, который издавал вовсе не мой голодный желудок. Это был стук. И он становился всё громче. Открыв глаза, я испуганно уставилась в темноту. Должно быть, Сиссибелл хочет выйти в коридор. Я с тревогой повернулась на другой бок, скрипнув пружинами матраса, и поправила валик из свитера. На подушке вспыхнули два кошачьих глаза.

– Сиссибелл? – Я прислушалась. Вот опять этот стук или хлопки, глухие, скребущие. – Если это не ты, то… – В страхе я натянула одеяло на голову.

Звук приближался. А вместе с ним ещё словно чьё-то тяжёлое надрывное дыхание. Мне показалось, что у кровати кто-то остановился и смотрит на меня. Я собрала в кулак всё своё мужество, вытянула руку из-под одеяла, нащупала выключатель и включила ночник. Звуки умолкли. Я стянула одеяло с головы и испуганно оглядела комнату. Даже заглянула под кровать. На всякий случай. Пусто. Села на кровати подле кошки. Может, мне всё приснилось? Сердце было готово выскочить из груди. Я плюхнулась спиной на кровать, задев кошку.

– Мяу! – рявкнула Сиссибелл.

– Ой, извините, ваше королевское…

Сиссибелл, недовольно заворчав, сверкнула на меня глазами. Мы как старая супружеская пара, ей-богу! Я отбросила одеяло и вылезла из кровати:

– Ладно. Всё равно мне в этом замке ужасов не уснуть. И вообще я умираю от голода.

Я набросила халат и влезла в тёплые тапки с заячьими ушами.

Сиссибелл тихо заурчала, зевнула и, потянувшись, спрыгнула с кровати и потёрлась о мои ноги.

– Ты-то куда? Спи спокойно, не буду тебе мешать. Или я тебя неправильно поняла? Ну, тогда пошли вместе. Покажи мне, как пройти на кухню. Может, там найдётся что-нибудь поесть… такое, не слишком тошнотворное.

Я уже собиралась повернуть ручку двери, как услышала в коридоре тихое пение:

Голос детский. Я осторожно приоткрыла дверь и оглядела коридор. Тьма кромешная. Ничего не видно. И в этой тьме пел ребёнок?! Я стала искать на стене выключатель. Где-то же он должен быть! Тут у меня за спиной кто-то тихо хихикнул, и я в ужасе метнулась обратно в комнату и захлопнула дверь. Найдя в чемодане карманный фонарик, который мне когда-то, ещё в детстве, подарила мама, я снова подошла к двери. Тихий детский голос снова зазвучал в коридоре. Пела девочка: