Данка и Янка - страница 4
Всем было весело. Всем, кроме Данки. Данка шла молча, лишь хмуро поглядывая на свой розовый шарик. Ей было жаль отпускать его. Ей хотелось взять шарик домой. Разве у них дома нет детей? А братик Мишко? А Янка? А она сама — Данка?
Когда дети подошли к трибуне, они разом отпустили нитки. Шарики взлетели ввысь, как стая разноцветных птиц.
Вот они уже над крышами домов. И кружатся, и вертятся, как бы кивая на прощанье, — красные и зелёные, голубые и жёлтые… Потом они все исчезли в вышине.
Только все ли?
Нет. Один, розовый, так и не взлетел. Он остался у Данки.
— Скорее отпусти его! — зашептала Янка. — Он ещё догонит остальных…
Но Данка в ответ — ни слова.
— Да отпусти же его! — крикнула Катка Лагитова и стукнула Данку по спине.
— Отстань! — сердито сказала Данка и ещё крепче сжала в руке ниточку от розового шарика.
А учительница ничего не сказала Данке. Она даже не взглянула на неё.
После демонстрации дети пошли домой.
— Я знаю, — сказал мальчик Петё, — мой шарик долетит до самой Братиславы!
— А мой — до Праги! — воскликнул Иван Светлик. — А в Праге у меня есть друг…
— А мой — до самой до Москвы, — зазвенел чей-то голос.
Только одна Данка шла молча. А розовый шарик она старалась спрятать за спину.
Она думала: почему все дети веселы, хотя у них больше нет воздушных шариков, а ей совсем не весело, хотя розовый шарик по-прежнему у неё? И вот она подняла вверх руку, которая держала нитку, разжала пальцы и… Ветерок подхватил розовый шарик и, закружив его, унёс в голубое небо.
— Вот и мой шарик улетел! — повеселев, сказала Данка.
Всем было весело — и учительнице, и детям, а Данке веселее всех.
Красный сандалик
Весной вместе с учительницей все пошли на прогулку. На лужайке у ручья было очень хорошо: зелёная трава, одуванчики, незабудки, бабочки, муравьи и даже одна стрекозка. Стрекоза эта была большая, зелёная и с прозрачными крыльями.
— Давайте её поймаем! — крикнула Данка.
Девочки побежали за стрекозой, но стрекоза — шмыг из-под Данкиных рук! — и вот она уже на камне среди ручья.
— Всё равно поймаем! — крикнула Янка и — раз-два — скинула с ног оба красных сандалика.
— Обязательно поймаем, — сказала Данка и тоже сбросила с ног свои сандалии.
Вода в ручье холодная, камни скользкие. А стрекоза то на один берег, то на другой, то на вербу, то на камень… Такая проворная, ужас!
— Девочки! — строго крикнула им учительница. — Вылезайте из воды, простудитесь!
Янка и Данка вылезли на берег и скорее к своим сандаликам. Вот они. Два и ещё один. Всего три. А где же четвёртый?
Где ещё один сандалик? Ещё один красный сандалик?
Всем классом искали. И на лугу. И у ручья. И в кустах. Заглядывали под каждый листик.
Нет и нет.
Куда же девался красный сандалик?
— Это твой пропал, — сказала Данка.
— Нет, твой, — сказала Янка. — Мой был вон там.
Пока Янка говорила, Данка взяла да и обула оба сандалика — один на правую ногу, другой на левую ногу.
Янке остался только один левый.
Когда они возвращались домой, одна Янкина нога была обута, а другая — разута. Одна нога шла и стучала — хлоп-хлоп. Это обутая. А другая нога делала — тяп-тяп. Это та, которая шла босиком. И получалось очень смешно: хлоп-тяп, хлоп-тяп…
Хлоп-тяп — шагала Янка и думала: мама будет сердиться, и папа будет сердиться.
Хлоп-тяп, хлоп-тяп — печально шагала Янка. Куда же девался красный сандалик?
— Ну чего ты? — утешала её Катка Лагитова. — Ведь пропал только один. Вот если бы оба…
А дети потихоньку смеялись. Уж очень смешно получалось у Янки: хлоп-тяп, хлоп-тяп…
Тогда Янка отошла в сторону и сняла другой сандалик, тот, который ещё не пропал.
Но и это было плохо. Все прохожие с удивлением озирались на босую девочку.
Янка совсем расстроилась. Теперь она шла, низко опустив голову.
Тогда Данка тоже скинула с ног оба сандалика и тоже пошла босиком.
И вот по тротуару идут две босых девчонки.
Одна говорит:
— Дома скажем — у нас потерялся сандалик!
— Хорошо, — говорит другая. — Так и скажем.
— Пусть мама сердится на нас двоих: половину на тебя, а половину на меня.
— Или пусть на тебя сердится мама, а на меня папа, ладно?
— Ладно. Или пусть папа сердится на тебя, а мама на меня.