Данте. Преступление света - страница 31
Данте ничего не понимал. Что еще за «кольцо Сатаны»?! Он вновь обернулся к торчавшим из земли обугленным бревнам. Что это? Неужели Всевышний и вправду поразил своим Перуном сооружение, возведенное нечистой силой?!
— Рассыпьтесь цепочкой! — крикнул он стоявшим в праздности стражникам. — И ищите!
— Что нам искать? — спросил один из них.
— Не знаю. Ищите все равно что. Подбирайте все странное и необычное.
Стражники осторожно пошли по пеплу, стараясь не наступать на еще тлевшие головешки.
На первый взгляд было непонятно, для чего предназначалось сгоревшее строение. Судя по торчавшим из земли бревнам, оно было высоким, как большой сеновал или конюшня, но очень странной формы. А лес, уцелевший при пожаре? Его намеревались хранить внутри сооружения? Или из этого леса его должны были достроить?
Данте медленно двигался к центру пепелища. Шагов через десять он заметил, что из земли больше не торчат палки. В центре наверняка было обширное свободное пространство… Да это строение действительно напоминает кольцо! Кольцо Сатаны!..
Вздрогнув, поэт отогнал эти мысли и решил впредь опираться только на рассудок и научные знания.
— У вас есть веревки? — спросил он начальника стражи.
— У каждого из моих людей есть несколько футов веревки в чересседельной сумке.
— Попробуем определить, какой формы было это сооружение, — пробормотал Данте. — Обычно форма случайна, но иногда она может пролить свет на многое…
Начальник стражи явно удивился и хотел было что-то сказать, но флорентийский приор уже быстро пошел к краю пепелища.
Он заметил, что в некоторых местах было больше обломков, чем в других. Там же из земли торчало больше бревен и валялось больше обугленных балок. Можно было подумать, что именно там находились особо хорошо укрепленные углы загадочного сооружения.
— Ищите вокруг пепелища такие места. Пусть в каждом из них остановится один человек. Возьмите веревки в руки. Один конец дайте мне, — приказал поэт стражникам.
Стражники и их начальник побрели по пеплу, волоча за собой веревки. Один за другим они останавливались, сжимая концы веревок в обеих руках. И перед глазами поэта возник восьмиугольник…
Данте все еще пытался понять, почему у сгоревшего здания была такая странная форма, а стражники вполголоса переговаривались между собой, когда один из них внезапно громко воскликнул:
— Приор! Тут что-то есть!
Подойдя к закричавшему стражнику, поэт увидел, что тот роется в пепле. Там действительно что-то было. Сначала Данте показалось, что это обгоревший кустарник протягивает вверх пять изогнутых веточек. Потом он понял, что это — человеческая рука.
Обуглившийся труп лежал на спине. Страшный жар на пожарище высушил всю жидкость в теле покойника, превратив его в хрупкую мумию. Впрочем, чисто внешне его тело не очень пострадало. Возможно, его кожаная одежда спеклась с кожей тела и сохранила его форму. Даже завернутая в остатки какой-то ткани голова мертвеца была на месте.
Вглядевшись в лицо, напоминавшее отныне черное стекло, Данте узнал Риго из Колы, одного из торговцев шерстью, живших на постоялом дворе «У ангела».
Значит, дьявол посетил свое кольцо…
Сбежавшиеся на крик своего товарища стражники, кажется, думали так же. Они стали креститься, явно стараясь уберечь себя от нечистой силы, а не из уважения к усопшему.
Рядом с трупом лежали кусочки стекла с темным налетом. Данте потрогал его кончиками пальцев.
— Это масло для лампы, — сказал он подошедшему начальнику стражи.
— Все ясно! — воскликнул капитан, в свою очередь понюхав осколок. — Он зажег масло, чтобы поджечь это сооружение, но не рассчитал. Что-то произошло, и он сгорел вместе с сожженным им же строением. Как говорится — не рой другому яму!
Данте склонился над лицом покойника и стал вглядываться в его заострившиеся черты, в которых словно читалось удивление, запечатлевшееся в последний момент жизни там, где раньше были вытекшие от жара глаза. Потом поэт перевернул труп лицом вниз.
— Да все было так, как я вам говорю! — закричал начальник стражи так громко, чтобы его слышали стражники.
Поэт же тем временем указал ему пальцем на спину Риго из Колы примерно в том месте, где находилось сердце. Там на обуглившейся кожаной одежде красовались два параллельных глубоких разреза. Данте достал из внутреннего кармана кинжал и вставил его лезвие в один из разрезов. Лезвие вошло легко, не встречая сопротивления кожи и мяса.