Данте. Преступление света - страница 65
— Таким я запомнил его пятьдесят лет назад, — сказал он, протягивай лист бумаги поэту.
Солнце клонилось к закату. Скоро должен был пробить колокол, запрещающий флорентийцам покидать свои жилища.
Пора задать пару неприятных вопросов Чекко Ангольери!
Быстро добравшись до аббатства, Данте вновь проник в него сквозь маленькую боковую дверцу, а потом на цыпочках пробрался к ризнице.
В церкви не было следов его приятеля, и поэт уже стал опасаться, что Чекко сбежал вместе с Антиохийской девой, но потом услышал тихий приятный звук, доносившийся из конца коридора. Это была ритмичная музыка — какой-то танец или боевой марш, но играли его очень приятно и с чувством.
Остановившись на пороге ризницы, Данте стал с удивленным восхищением слушать, как сидящая на подушках девушка играет на лютне. Наклонившись над нею, Амара гладила струны тонкими пальцами с таким выражением лица, словно их ласкала. Казалось, девушка всем телом впитывает ритмичное дрожание инструмента, чьих звуков она, скорее всего, даже не слышала. При свете свечи ее светлые волосы походили на серебристый водопад. Поэт пожирал глазами ее прекрасное тело. У него бешено билось сердце.
Внезапно девушка подняла глаза и увидела Данте. Она тут же вскочила на ноги, словно чего-то испугалась.
Лютня с жалобным звуком упала на пол, а Данте попытался успокоить ее жестами.
— Я ищу Чекко, — сказал он. — Ты меня понимаешь?
Девушка кивнула.
А что, если она почувствовала пробудившееся в поэте желание и решила от него скрыться?
Однако, вместо того чтобы убежать, девушка поманила к себе Данте, показав пальцем на маленький столик в углу. При этом она вертела головой по сторонам, словно что-то искала. Несколько раз она поднесла ладонь к губам. Казалось, ей хочется что-то сказать поэту, и она досадует на то, что лишена дара речи.
Наконец Данте приблизился к столику, представлявшему собой тонкую каменную плиту с сеткой прямых линий, изображавших на его поверхности шахматную доску.
На столе и рядом с ним лежали шахматные фигуры из слоновой кости и черного дерева. Они валялись, как тела воинов, павших в сражении.
Взяв в руку черного короля, Амара поставила его в центр доски, не отрывая глаз от лица Дате с таким видом, будто хотела убедиться в том, что он следит за ее действиями. Потом она показала пальцем на черную фигурку с короной на голове и зашевелила губами, словно пытаясь что-то сказать.
— Это король? — спросил у нее Данте, Амара покачала головой и несколько раз ткнула пальцем в корону на голове у фигурки. — Корона? Символ власти? Империя?
Амара смотрела на поэта широко открытыми глазами и продолжала гладить пальцем корону.
— Император Фридрих?
Немая девушка явно обрадовалась и энергично закивала. Взяв черную королеву, она поставила ее возле короля, а рядом с ними расставила всадников на конях и башни. Потом она быстро описала круг над этими фигурами, словно заключая их в невидимое кольцо.
— Двор императора Фридриха? — пробормотал Данте.
Амара снова кивнула. Некоторые время ничего больше не происходило, и поэт подумал, что небольшое представление уже закончено. При этом он пристально рассматривал расставленные на шахматной доске фигуры, пытаясь понять смысл их расположения. Амара тоже не сводила с них глаз. Потом она нашла белую королеву и поставила ее с другой стороны черного короля.
— Другая женщина?
Кивнув, Амара взяла белую пешку и поставила ее возле белой королевы.
— Ребенок, — пробормотал Данте. — Ребенок от другой женщины?..
Немая девушка снова замерла, но, может, она и это делала не случайно? Может, она хотела показать этим, что прошло немало времени.
Внезапно Амара вышла из оцепенения выбрала какую-то белую фигуру и поставила ее сразу за черным королем. Несколько раз показав пальцем на эту белую фигуру, девушка взяла ее в руку и с такой силой ударила ею по черному королю, что тот отлетел в противоположный угол ризницы.