Дар снежного короля - страница 5

 - То есть?.. – сердце похолодело.

 - Ты не сможешь вернуться назад, Снежа. Никогда, - я попыталась вывернуться, обернуться, но объятья стали только крепче.

Теперь нас обоих укутывало плотное, мерцающее покрывало из тысяч маленьких снежинок, переливающихся, блестящих, мерцающих мириадами огоньков. Я могла видеть каждую грань хрустально-снежного великолепия. Я могла чувствовать, как текут потоки силы от снежного короля ко мне, как  эта сила очищается, преобразуется, умиротворяется – и возвращается от меня к нему  обратно. Как нас с каждым мгновением все сильнее спаивает в единое целое, как уходят прочь сомнения, как, ещё час назад бывший таким далеким, этот мужчина становится для меня самым дорогим, самым родным, единственно возможным.

 - Не закрывайся от меня, снежинка…

Я вижу его жизнь, вижу  рождение – однажды снег расступается, и из него выходят прекрасные совершенные создания, ещё неопытные, как дети, пусть и во взрослых телах. Их разум иной, слишком далек от человеческого, но они также умеют любить и ненавидеть. Их страна – снежные просторы от горизонта до горизонта, гонки на волках, полеты в воронках вьюги, купание  в ледяных озерах, игры с ледяным ветром в вышине… Они прекрасны, все они вокруг, и, любуясь этим, впитывая его любовь к своим владениям, я понимаю, что знала его всю свою жизнь, ждала его.

Я вспомнила  свои странные сны, мучающие меня с детства – сны, полные морозных искр и снежных фей, причудливых созданий, инеевых узоров и этих глаз – морозной сини, которую хочется  испить до конца.

Я уже сама  обвиваюсь вокруг него лозой, чувствуя жар ладоней на спине, привычной  одежды больше нет – она осыпалась трухой, не выдержав напора снежной силы. Меня укутывает платье, сотканное из мягкой хвои и сверкающих бриллиантами снежинок, скрепленное льдинками. У меня кружится голова  от такой невероятной, феерической красоты, от жестких губ, требовательно ищущих мои, от того, как ноет тело, наполняясь безудержной  жаждой. Он мой! Только мой мужчина! Мой снежный король. Я никому его не отдам… никому. Я вылечу его раны…

- Сердце… мое сердце, сердце  зимы, мой снежный дар…

Вьюга бушует, воет, хохочет вокруг в полную силу. В ней мелькают игривые лица духов, где-то совсем  рядом воют волки и мурлыкают в тон им снежные  звери. А потом в какой-то миг наступает снежное безмолвие. Пугающее, абсолютное. Снежинки осыпаются наземь, в один миг лишая ощущения волшебства.

Ещё одно биение сердца – и меня резко задвигают за спину. У края поляны стоит высокая фигура в серых одеждах. Белоснежные косы незнакомца спускаются почти до земли, но словно совсем ему не мешают. Глаза, залитые болезненно-желтым, словно подтаявший снег, искрятся  от сдерживаемой силы… и от ненависти, которая пронизывает это существо насквозь. Его пальцы согнуты когтями, каждое движение – рваное, дерганое. Кривятся белые  губы, скаля клыки, и, замирая, я вижу, как темнеет лицо Эриндейла, как его тело одевается белой чешуей, как он скалится зло в ответ. Прямо перед лицом маячит длинный белый хвост с устрашающим жалом на лице.

 - Райнаэн… - из горла льдяна  вырывается угрожающее рычание, - что тебе  нужно здесь, отрекшийся, в наш праздник?

Неожиданно мне хочется зарычать тоже. Пришел, испортил все! Ишшшь… Сама не замечаю, как встаю бок о бок с Эрином, оскаливаясь и выпуская  наружу негромкое, но раздраженное урчание.

Оба противника резко оборачиваются в мою сторону, оба – явно растеряны. И неожиданно тот, кого назвали Райнаэном, медленно опускается на колени.

 - Воплощение Зимы…

Зимний  лес, таящееся волшебство и истерзанный красавец у моих ног. Самое романтичное празднование  Нового Года!

 - Эрин… - смотрю умоляюще, догадается?

 - Райнаэн был вторым по силе после меня, но он влюбился в магичку-человечку, алчную до нашей силы  и сокровищ, - негромко пояснил фаэри, - он предал нас ради неё, попытался сделать её бессмертной, подобной  нам, напоив силой своих же погибших сородичей, но она поплатилась сразу за все, сгорев при соприкосновении с волшебством льдянов, а её приворот ещё долгие  годы мучил нашего брата, заставляя совершать порой ужасные поступки. Видимо, он, наконец, очнулся…