Дара - страница 45

Спустя несколько дней после моего выздоровления Владимир познакомил нас с доктором Лайонелом Шеппардом. Это был высокий, худощавый мужчина с длинными светло-пепельными волосами, спадавшими на его плечи, как львиная грива. Знакомство произошло за кружкой пива в «Собачьей голове», и из застольной беседы я узнал, что доктор собирался в ближайшем будущем открыть в Лейксайде, неподалеку от фруктовоовощной лавки Владимира, врачебную клинику.

Внешность у него была чрезвычайно выразительная. Он носил белую рубашку, высокий воротник которой был повязан темно-синим шейным платком, и черный фрак. Его густой, мелодичный голос, элегантные манеры и ученый вид привлекали к себе внимание и вызывали невольное уважение у каждого, кто находился в его обществе.

Узнав, что я занимаюсь торговлей мылом, он спросил, может ли он обратиться ко мне по вопросу, который непосредственно соприкасается с моим бизнесом и обсуждение которого может оказаться выгодным для обеих сторон.

На следующий вечер мы с Дарой с волнением, любопытством и нетерпением ожидали обещанного посещения доктора. Таково было магнетическое действие, которое его личность оказывала практически на каждого, кто с ним встречался. Стоило ему открыть рот, как всем казалось, что сейчас он произнесет что-то чрезвычайно важное.

Когда он наконец появился, мы сразу перешли к делу. Он сообщил, что разработал формулу лечебного мыла, которое обещает стать необычайно действенным средством против многих кожных заболеваний. Лечебные свойства мыла объясняются тем, что в его состав входит смесь, составленная из различных лекарственных трав, которые можно без труда собирать в наших краях.

Предложение его заключалось в следующем: не согласится ли наша фирма «Джеймс Кирк и Кº» подготовиться к производству мыла по его формуле с тем, чтобы осуществлять эксклюзивную поставку продукта его клинике?

Я согласился довести его предложение до сведения своих работодателей и добавил, что в случае, если заказ будет достаточно крупным, я не вижу причин, которые могли бы помешать заключению контракта. Он чрезвычайно вежливо меня поблагодарил и, попросив меня сохранять содержание наших переговоров в тайне, пригласил нас с Дарой в таверну выпить по кружке пива.

Как я и думал, мои хозяева были только рады вступить в деловые контакты с доктором и поддержать его затею с лечебным мылом, первую партию которого они обязались поставить ему через месяц — к тому сроку, когда он собирался открыть свою клинику. Я не имел возможности присутствовать при открытии лечебницы, потому что за неделю до этого события получил срочное послание от своей матери, которая вызывала меня домой в связи с серьезной болезнью отца. Несмотря на то что я, бросив все дела, сразу же отправился по ее зову, когда я добрался до нашей фермы, мой отец уже умер.

Смерть отца так поразила мой рассудок, что только во время похорон я осознал, какие огромные перемены это событие должно отныне внести в мою жизнь. Теперь мне придется самому заниматься фермой, оставить свою работу на «Джеймса Кирка и Кº», и, что самое важное, я должен буду навсегда расстаться с моей любимой Дарой. Более того, все это мне предстояло сделать в течение считанных дней, потому что моя жена не сможет сама справляться со всей работой по хозяйству на нашей ферме.

Сразу же после того, как я известил своих нанимателей, что по не зависящим от меня обстоятельствам оставляю свою работу и вынужден попросить расчет уже сегодня, я отправился в нашу комнату, чтобы провести свою последнюю ночь с Дарой.

Мне никогда не забыть выражения, которое появлялось у нее на лице по мере того, как она начинала понимать полную неизбежность нашей разлуки и то, что мы видимся в последний раз.

Она в ужасе прикрыла рот рукой, лицо ее смертельно побледнело. Она только смотрела на меня широко раскрытыми глазами, как будто была не в силах осознать значение моих слов. Я старался смотреть в сторону, но этот растерянный взгляд ее распахнутых глаз сковывал меня, я начал беспомощно запинаться, глотать слова и наконец совсем умолк. Вдруг она покачнулась. Я бросился к ней, подхватил ее на руки и крепко прижал к себе.