Дарим тебе дыхание: Рассказы о жизни рядом со старцем Наумом - страница 10

Проводница принесла нам густой чай в граненых стаканах с серебристыми подстаканниками, вагон покачивался, ложки позвякивали на стыках рельс, мы не спешили расстилать сыроватые серые простыни и дотемна рассказывали наперебой друг другу разные истории, пока не поняли, что больница, в которую я еду, совсем рядом с тем местом, куда едут они. «Так ты приезжай к нам в Дрогобыч, в Грушево, там сейчас явление Божией Матери. Полчаса на автобусе, найдешь там нас, и обратно поедем вместе».

Автобус до Дрогобыча по расписанию нужно было ждать почти час, и я решила зайти в церковь, купола которой виднелись невдалеке от больницы между деревьями. Покосившийся забор с ободранными кирпичными столбиками, вот и калитка со стороны алтаря. Только я собралась повернуть к колокольне, чтобы найти вход в храм, как вдруг откуда-то вынырнул молодой пономарь в рабочем халате:

— Тебе, жинка, в церковь? Ну пойдем, — и, открыв дверь, вежливо пропустил меня вперед, и я уже почти перешагнула порог, как увидела Престол.

— Так это же алтарь!

— Та ничего, мы все тут ходим, так ближе. Батюшка благословляет.

— Ну, передай привет своему батюшке, а я, пожалуй, пойду подожду автобус.

— Да у нас все, даже уборщицы, тут ходят, — пробормотал пономарь, — там сейчас вход закрыт. Ну ладно. Пойдем. Открою тебе, раз такое дело. Из Москвы, говоришь…

Мы обогнули церковь, и он открыл ключом центральный вход. Все помещение храма было устлано коврами, где-то впереди, перед невысоким голубым с позолотой иконостасом, на аналое лежали две иконы, и больше я не увидела икон. Кроме одной, которая во множестве украшала белые стены. Это был так нелюбимый мною живописный образ Спасителя в терновом венце: обрамленный аккуратными локонами лик, вполоборота, на неестественно широкой шее. Он мне всегда казался каким-то католическим. Так вот, этих одинаковых картонных икон было штук десять, и они висели на стенах с двух сторон, симметрично, глядя друг на друга. Сказать было нечего, мы распрощались с пономарем, и через час я уже вышла из автобуса в Дрогобыче.

Дорога до Грушева специально для встречи паломников была залита свежим гудроном, подошвы прилипали, ноги расползались, но я все-таки не упала, дошла. Нашла своих знакомых на сеновале, и ночью меня повели в сад. Там уже по всем углам народ распевал молитвы, и все смотрели в одну сторону — на стене старой, красного кирпича, часовни действительно появилось черно-белое изображение иконы Успения Пресвятой Богородицы, как бы составленное из теней листвы. Рядом, по балкону, время от времени перемещалась какая-то женская тень, и тогда при виде ее все ещё громче пели молитву «Богородице Дево, радуйся», как-то странно, не по-нашему, разделяя молитву пополам и какие-то еще слова вставляя посередине. Все это никакого впечатления на меня не произвело — кроме тревоги и нелепости моего там присутствия. Да здесь же одни униаты! И зачем мне эти тени, это им — тени, а нам, православным, дана полнота. И тут появились спортивного вида люди в штатском и всех отвели в стоящий неподалеку автобус. Я оказалась в последних рядах. Около кабины водителя был как бы президиум, где восседали три гражданина-начальника, и старший из них общедоступно объяснил, что все православные люди сейчас в Почаеве, потому что праздник Успения, а вы зачем здесь? Приготовьте документы, и по очереди будем разбираться.

Все правильно — наши в Почаеве. А я здесь зачем? Это называется — «камни возопиют». Ну вот и все — отца уволят, он этого не переживет, и как я буду жить дальше, с какой совестью… Если бы еще за Православие пострадала, а то вкупе с униатами. Но до меня дело не дошло — выловили кого-то важного, а всех остальных выгнали из автобуса и отправили по домам.

Мои попутчики куда-то делись, я добралась до автобусной станции. В буфете за соседним столиком двое в штатском все время поглядывали на меня. Понятно. Хвост. Они сели вместе со мной в автобус. И во Львове тоже крутились все время рядом, неотступно. Мне уже не надо было никаких львовских красот. В кассе сказали, что на прямой поезд до Москвы билетов нет, только до Киева. В вагоне до Киева эти двое снова были рядом — надо как-то отрываться. В Киеве они спокойно ушли пить чай, потому что московский поезд должен был отправиться часа через два. Только ребята были местные, а я-то москвичка.