Даша на Луне - страница 44

— Такой, — я изобразила рукой в воздухе абстрактную фигуру.

— Понятно, — кивнул Электронщик, — опреснитель в форме шакала.

— Тогда лодку, — попыталась отбиться я.

— Какую лодку? Из чего? — бодро начал Электронщик. — Лодки бывают…

— Так. Стоп, — оборвала парад тщеславия я. — Да, я признаю, что мне не хватило знаний, чтобы выпутаться из ситуации. Лучше расскажи, чем кончилась история в реале.

— Ничем хорошим, Дарья. Когда кончилась питьевая вода, женщина дотащила медный бак до берега, посадила туда детей и отправилась в плавание.

— И-и-и?

— Из медного бака вышел очень плохой корабль, Дарья. Будь корабль лучше, история была бы не такой грустной. Еще женщина слишком долго тянула, перед тем как решиться на плавание, так что отправилась в путь, уже страдая от обезвоживания, ослабев и не в особо ясном сознании. Она доплыла до соседнего острова, где тоже не было воды. И там и осталась. Вместе с детьми.

— Печально, — сказала я.

— А мораль сей истории такова, Даша: одной решимости не достаточно. У женщины был напор. Была искра. Было желание спасти детей. Но без элементарных знаний этого не хватило. Мироздание не разбирается, девочка ты или мальчик, оно бьет под дых и тем и этим без разбора. На Луне, куда ты вскоре отправишься, тебе, чтобы выжить, потребуются знания. Хотя бы в минимальном объеме.

— У меня же будете вы, — начала возражать я, — команда поддержки. Вы всегда сможете дать мне умный совет, рекомендацию, прямо руководить моими действиями, как на тренировках, в конце концов.

— Хорошо, если так. Но, — тут Электронщик душераздирающе вздохнул, — история учит нас тому, что всё, что может пойти не так, пойдет не так. И единственное, что мы можем…

— …это подостлать соломки, чтобы было не больно падать, — продолжила я. — Это я уже слыхала от ОО.

И углубилась в дебри сопромата и прочих прикладных дисциплин. Которые на поверку оказались не сказать чтобы уж очень сложными. В общем, это был ужас, но не ужас, ужас, ужас, если вы понимаете, о чем я.

А еще мы дежурили по кухне. Серьезно. Сначала я решила, что это очередной психологический тест Посредника, но оказалось, что автором этой идеи был лично ОО.

— Знаешь, как он это называет? — возмущенно шипела Посредник, помешивая поварешкой суп в огромной кастрюле. — Омовение ног нищим.

— Интересно, с каких фиг? — спросила я, продолжая раскатывать тесто.

— Обычай есть такой. Папа Римский моет ноги дюжине специально отобранных нищих. Типа смирение и всё такое.

— А зачем это папе?

— А это не папе надо. Римская католическая церковь ввела этот обычай, чтобы приучить пап к смирению. Слишком легко возгордиться, когда ты наместник Бога на земле.

— И как успехи?

— В целом, влияние скорее положительное. Папы бывали разные, но церковь как институт живет и здравствует уже двадцать веков.

— Ну, значит, правильно придумано, — заключила я, вытирая пот со лба. Приготовить обед на шестьдесят человек раз в месяц не так и сложно.

— Это глупость и профанация. Ты и так не успеваешь в достаточной для безопасного полета степени прикладные дисциплины изучить. Твоё время драгоценно.

— Ну, я крышечкой скорей поеду, если буду без перерыва эти ваши науки учить.

— Тебе лишь бы от учебы отлынивать, — возмущенно заявила Посредник. — И вообще, ты со мной споришь только потому, что думаешь, что нас с тобой ОО слушает.

Последнюю фразу Посредник произнесла, смотря в расположенную на переборке камеру.

— А он, что, вправду подслушивает? — спросила я театральным шепотом. — Вот ведь ужас!

— Конечно, нет, нужны мы ему очень, — бодро ответила Посредник, выводя пальцем на посыпанном мукой столе: «МНЕ ПРИКАЗАЛИ ТАК ГОВОРИТЬ».

И мы заржали в голос. Что ни говори, а плыть на подводной лодке было весело. Тяжело, но весело. Весело, но тяжело. Но самым запоминающимся приключением за всю нашу поездку была, конечно, пляжная вечеринка. На настоящем пляже. О-o… Вечеринка была настолько хороша, что требует отдельного рассказа.

Началась она точно так же, как и большинство моих историй: меня грубо разбудили обстоятельства. Проснувшись, я села на кровати и несколько минут пыталась понять, что стряслось. В окружающем меня тихом мирке, казалось, все было по-прежнему.