Давай перевернём Вселенную - страница 2
– Девят… Девятнадцать.
– Хорошо. Могу я поинтересоваться, каким образом в столь юном возрасте вы стали соискателем на звание кандидата медицинских наук?
Глубоко вдохнув, Инга принялась рассказывать, что в детстве все полки у матери дома были уставлены медицинской литературой. С двух лет научилась читать, штудировала атласы по анатомии. Около пяти пошла в школу экстерном, к десяти сдала выпускные экзамены. Потом поступила в Сеченовку, закончила с отличием…
– Стойте-стойте, – прервал профессор, стукнув по столу. – Вы нам расскажите, на что вы рассчитываете, придя сюда, в зал одного из старейших университетов страны, в девятнадцать? Как считаете, может ли уважаемый совет присудить вам, не проработавшей и пяти лет в медицине, учёную степень, не уронив её статуса?
Инга поняла, что щёки безнадёжно полыхают. Полиневич придирался на каждом этапе, выступал против на всех конференциях, заставлял переделывать и переделывать автореферат, правя сам себя. Завалил осенью. Он не даст ей защититься, так научруку и сказал, что не даст. Попыталась возразить:
– Ускоренное развитие мозговых функций в настоящее время – не такое уж и редкое явление. Если вы посмотрите исследования франкфуртского Института эволюционной биологии…
– Как-как? – переспросил Полиневич высоким голосом, словно сейчас засмеётся. – Что вы предлагаете мне посмотреть? Погодите, запишу, а не то забуду!
Он схватил со стола ручку, щёлкнул ею, чиркнул в чистом блокноте. Ручка не работала; принялся нервно её расписывать, но порвал бумагу и отбросил:
– Вот же барахло стали делать!
Полез за пазуху, достать свою, с золотым пером. Инга прекрасно знала её блеск, и как она стучит по столу, в такт пространным нотациям.
Профессор вдруг принялся хлопать себя по карманам, затем встал. Извиняясь перед сидящими, начал пробираться к выходу.
– Кошелёк в буфете забыл, – буркнул он. – Продолжайте, продолжайте!
Остальные вопросы были по теме диссертации, Инга отвечала с удовольствием, отбила вялую атаку оппонента. После перерыва Полиневича ещё не было; выступил председатель с одобрением работы, за ним каждый из членов совета отметил новизну, глубокую проработку, значимость и прочее. Секретарь суетливо тарабанила мизинцем по протоколу; когда Полиневич вбежал, красный и растрёпанный, но с кошельком, все уже подписали бумаги. Он тоже подмахнул, не без ворчания, правда.
Инга чуть не сползла под стол от облегчения. Получилось! Не может быть!
Но рыдать и смеяться рано: надо проводить банкет.
– Прошу всех на пироги! – срывающимся голосом пригласила она.
– Сама пекла? – сурово воззрился Полиневич.
– Сама, сама, – закивала Инга: оторвала наклейки с логотипами, как только привезли коробки.
В соседней аудитории Любовь Николаевна расставила одноразовые тарелочки, помыла фрукты. Заботливая, обширная и в телесном плане, и в плане тем для разговора, завкафедры была каменной крепостью, за стены которой всегда можно спрятаться от недовольного декана или плана работ, который вот непременно сегодня надо сдать.
– Ой, ножа нету, нечем пироги резать, – всплеснула она руками. – Сбегай, у меня там в лаборатории, в тумбочке, ты знаешь…
Инга быстрым шагом направилась в противоположное крыло, через внутренний двор. Выйдя из здания, с наслаждением вдохнула пропитанный сиренью май, с его щебетом, зелёным шумом, тёплыми лучами, радугой над фонтаном.
Защитилась! Теперь оформить ещё одну кипу бумаг, и через полгода пришлют корочку из ВАКа. Но корочка – не главное, она уже кандидат. Алексей весь обзвонился, скорей бы ему рассказать. А уж мама как обрадуется! Конечно, надо ей поаккуратнее сообщать: ишемия сердца, каждую ночь приходится следить за состоянием и давать лекарства. В больницу не хочет, говорит: «Чего я поеду от дочери-медика к чужим людям?»
Тут накрыла мысль: ведь Полиневич сидел на том самом месте у центра стола, где Инга поменяла ручки. Если бы ручка у него была исправная, он не полез за своей, и тогда… Тогда не обнаружил бы пропажу кошелька, и не отстал, пока не завалил молодую выскочку. А если бы разговорилась с Танюхой, то не успела подменить ручки. Ладно, неважно; главное, удалось.