Даже не думай! - страница 68
Тимур ничуть не беспокоился о том, что делает мне больно. Он был слишком требователен и настойчив… Совсем не так я себе это представляла, когда была подростком. И точно никогда не верила в то, что Керимов действительно захочет меня поцеловать.
Ошиблась, в очередной раз ошиблась…
Керимов хороший учитель. Если бы не он, я бы до сих пор верила в то, что поцелуй не может причинять такую боль! Что после него не будет так горько!
Наивная…
Тимур собирался заставить меня заткнуться? Да, поцелуй оказался хорошим способом сделать это.
Только теперь мне плакать или смеяться от того, что Керимов не догадался влепить мне пощечину, а просто поцеловал? Быть может, от его удара было бы не так больно, как от поцелуя…
Я стояла напротив небольшого зеркала в туалете. Капли воды медленно стекали по осунувшемуся лицу, и можно было подумать, что я вновь плачу. Под глазами залегли темные круги. Волосы спутались и неровными прядями висели вдоль спины.
Воскрешая мертвых — часть два. Смотрите во всех кинотеатрах!
Я зло усмехнулась. Никогда не любила свое отражение в зеркале. Не знаю, почему так.
В раннем детстве, когда мама заплетала мои волосы в смешные косички и называла своей малышкой, я прыгала от восторга. На миловидном личике сияли огромные глаза. Пухлые губы складывались в радужную улыбку.
Часто я слышала, как мамины друзья шутят, называя меня «куклой». И тогда я улыбалась еще шире. Это было лучше всякой похвалы. Предел моего счастья. В то время кукла наследника Тутти из «Трех толстяков» казалась мне идеалом. Мне нравилось думать, что я на нее похожа.
Но это детское счастье продолжалось совсем недолго. В школе, в одном классе с Тимуром… Я возненавидела свою симпатичную мордашку почти так же сильно, как и самого Керимова. Моя внешность только мешала. И как же часто мои формы служили поводом для насмешек Тима!
Я далеко не сразу поняла, что Керимову нравилось таким образом меня поддевать. В четырнадцать обсуждать с друзьями мою «жирную задницу». В шестнадцать — выпирающую из футболки грудь. А в восемнадцать…
Собственно в университете насмешки по поводу моего «уродства» прекратились. Тимуру приелись старые шутки. Но что толку? Я уже терпеть не могла свои огромные глаза, пухлые губы, тонкие черты лица, грудь третьего размера и высокий рост. Лучше не привлекать внимания вообще, чем быть предметом насмешек для таких уродов, как Керимов и его друзья.
Я с досадой уставилась на собственное отражение. Сейчас бы ни у кого не возникло мысли назвать меня симпатичной. Как я вообще могла поверить, что Тимур может поцеловать меня — искренне?…
Ну-ну… Красные глаза, искусанные губы, заострившиеся черты лица.
Я покорчила перед зеркалом рожицы, стараясь развеселить саму себя. Настроение хоть немного, но стало меняться. От радости я не прыгала (да и откуда ей взяться?), но, по крайней мере, перестала ловить себя на мысли, что хочу послать весь мир к черту… и себя в том числе.
Я устала… Но, если честно, то кого это, кроме меня, волнует?
Я еще раз взглянула на себя в зеркало, не обращая внимания на недостатки. Внешность имела мало значения. Тем более сейчас. Тем более, когда Тимур рядом. Он меня невзлюбил, когда я выглядела в разы лучше. А теперь я могу выглядеть хоть болотной жабой, это ничего не изменит. Да и вообще, разве в Тимуре дело?
Сегодня я не похожа на саму себя, и именно это куда страшнее всего остального. После больницы от меня прежней ничего не осталось. Словно все, что со мной произошло, вывернуло меня наизнанку. Маски слетели, и мое настоящее «я», слабое и беззащитное, предстало во всей красе.
Я расстроено покачала головой. Нужно что-то делать.
Тимур расслабленно стоял, облокотившись на крышу своего авто. Я заметила его еще издали. Выходя из здания заправки, я специально посмотрела в его сторону. В этот момент во мне еще теплилась надежда, что, может быть, случилось чудо, и Керимов уехал без меня.
Но моему желанию не суждено было сбыться. Тимур никуда не делся. Я сдержалась от тяжелого вздоха. Что толку хмуриться и скрипеть зубами? Уже поздно что-то менять. Керимов и его семья от меня не отстанут.