Deadушка 2 - страница 5

Отползя от дороги метров двадцать, быстро перевернулся на пятую точку, опираясь спиной на ранец. В таком полусидячем положении, вскинул автомат и выдал пару коротких очередей. Стрелял не прицельно, да и к тому же, я не видел откуда они работали по мне. Однако отшугнуть получилось, стрельба в мою сторону подутихла и я смог перевернувшись на живот, поползти дальше.

Особенность боя в лесу в том, что огневой контакт происходит на крайне малой дистанции и в основном ты опираешься на слух и признаки наличия противника в нужной стороне. А для того, чтобы эти признаки скрыть, я на ходу вытащил дымовую шашку и подпалив, не гляля откинул за спину. В лесу ветра почти нет и потому дым должен плотняком все застелить. Это мне на руку, дистанция от фланговых была метров семьдесят. Пока снимутся с позиций, пока прикрывая друг друга дойдут, дым уже раскумарится на полную. Будет похлеще чем в притоне растаманов. Разве что пахнет более горько и в горле першит, если дыма хапануть сверх меры.

Уже метров через тридцать я смог наконец приподняться и передвигаться не ползком, а пригнувшись. Глянув за спину, убедился, что дым пошел хорошо, плотно занимая пространство меж деревьев. Повезло, что ветра нет. Теперь можно драпать дальше.

Перехватив автомат на локоть левой руки, пошел вперед. Палка потерялась, но и так вполне могу уже нормально ходить. Рана в ноге очень неприятно зудит и пощипывает, так что приходится ковылять, то и дело опираясь на встречные деревья. Где-то вдали раздался грохот взрыва и отдаленный рокот, словно над землей пролетел самолет.

Видимо мои догадки оказались правдой. Сразу за рокотом последовал звук удара большого тела о землю с сопутствующим сносом деревьев. Падение большой железной птицы спугнуло птичек поменьше, которые поспешили взмыть в небо с громкими воплями.

— ПВО штоль сработало, — задумчиво хмыкнул я, меняя курс и направляясь к месту падения. Судя по звуку, рухнул самолет где-то в полуторакилометре восточнее. Я до этого уходил на юг, в Пальцевку, но профессиональный интерес пересилил все. К тому же, если это армейский борт, с него тоже следует скрутить секретные блоки и бортовые самописцы. На крайняк, расстрелять на месте, чтобы нельзя было считать.

Чем ближе я подходил к месту крушения, тем больше было следов плавного криземления. Посадочно-тормозной путь был не меньше трех сотен метров. Поломанные и местами вырванные с корнями деревья лежали по одной линии. Придерживаясь ее, я быстро вышел к остаткам от машины. Груда металла некогда была красивым Cessna CJMS, шестой моделью в родовом древе Цесн, разработанной под нужды санитарной авиации. И судя по количеству раскиданных вокруг тел, самолет летел груженный как не в себя. Ну не может в двенадцатиместном самолете лететь три десятка тел. Причем судя по форме и связанным рукам и ногам, борт отвозил груз двести.

— Мда, — осорожно перемещаясь от дерева к дереву, я подошел к обломкам самолета поближе.

Тот не горел, что странно. Видно было, что при приземлении пообрывало все, оставив одну тушку из которой как кровь, сочилось топливо и разлычные горюче-смазочные. Никто не стонал и не звал на помощь. Некому было. Кокпит просто вмяло в землю, расплющив и разворотив встреченными при посадке деревьями. Салону тоже изрядно досталось и он треснул, хвостовая часть оторвалась и осталась позади, превратив полосу длинной метров в двадцать, в натуральное кладбище. Именно здесь, между головной и хвостовой частями и лежали двухсотые.

Не испытывая ни капли отвращения, заглянул внутрь передней части салона. Тела повылетали, остались только зафиксированные в пазах каталки и носилки. На одном из таких и лежала девчонка лет двадцати пяти, пристегнувшись ремнями к столу. В классической красно-желтой форме скорой помощи. Вроде даже дышала.

Кое-как забравшись внутрь, приблизился к ней и расстегнул верхний ремень. Времени лезть и слушать пульс на руке или шее, попросту не было, так что я, не особо церемонясь, расстегнул на ней куртку и залез под футболку. Прямо в лифчик к груди, чуть надавливая на левую часть грудной клетки. Сердечко бьется но слабовато. Это плохо.