Дебют магии - страница 12

— Вот и хорошо, что не встречал.

— Хотя говорят, что они прекрасны, — глаза романтика закатились вверх от красоты той картины, которая появилась у него в голове.

— Ага. До того, как решат прикончить тебя. Слушай, мой тебе совет — если тебе нужны девушки, то тогда тебе прямая дорога к Доне Розе.

— К какой розе?

— Доне «Чайной» Розе! — Денвер подоспел тут как тут. — Она держит самый пикантный и единственный бордель в нашем городе!

— А еще там подают прекрасный чай! — добавил Инфион.

— Ох, — Ромио уже начал таять от предвкушения, — отведете меня?

— Конечно! — отозвался гид.

— Ну и славно, — уселся работник Бурта, — Хорошего дня в борделе.

— Может, с нами? Я угощаю чаем!

Уломать усталого Инфиона было проще пареной репы. К тому же, грех было отказываться от бесплатного чая.

— Но только быстро.

— Отлично! А как зовут моего спасителя?

— А это имеет значение? — поморщился волшебник.

— Да! Я, вот, Ромио!

— Эээ… ладно. Инфион. Очень приятно, наверное.

— Господа, я предлагаю отправляться! — прервал беседу Денвер.

— Да, хорошая мысль, — подтвердил волшебник.

Романтик, его гид и работник Бурта вышли из кабака.

Люди умнеть еще не начали,

Любят они, чтоб их дурачили!

Мюзикл «Чикаго»

Солнце меняло свой цвет на малиновый, говоря о скором наступление вечера. Жара потихоньку начинала спадать, а свет, поменявший окрас, кидался на улицы, окрашивая Златногорск в апельсиново-пурпурные тона и превращая его в огромный грейпфрут.

Троица, покинувшая «Пузатого Ворчуна», достигла Борделя Доны Розы. Массивное, трехэтажное здание буквально вырывалась из земли. В стены на первом этаже были вмонтированы лампы, после захода солнца светившие красно-розовым. Над дверью висела эмблема в виде большого красного сердечка, внутри которого ютилась белая роза. Можно сказать, что у здания был и свой небольшой дворик. От входа под углом расположился большой навес, который поддерживали тонкие, как женская талия, колонны. В этом дворике располагались клумбы с розами разных цветов и размеров.

Миновав дворик, Денвер открыл дверь. Изнутри полился приятный розовато-красный свет, и три посетителя вошли в здание.

Первый этаж был просторным. Около витражных окон, завешенных алыми шторами с золотыми подхватами, стояли небольшие круглые столики, покрытые красноватыми скатертями. Рядом же отдыхали мягкие диваны, покрытые алым бархатом, а иногда и ажурные стулья с воздушными сиденьями в тон своим массивным коллегам. На подоконниках можно было встретить горшки с розами, а потолок украшали люстры с круглыми плафонами. В конце зала располагалась лестница, ведущая на второй этаж.

И какой же бордель без девушек. Практически все они были в белой одежде, которая просвечивалась лучше, чем кости на рентгеновском снимке.

— Ах, господа, добро пожаловать! — раздался женский голос. — Добро пожаловать в бордель «Чайная роза!».

Ромио остановил свой взгляд, который до этого метался от девушки к девушке, на даме, стоящей перед ними. Дама эта была не самой молодой и не самой стройной, но выглядела при всем при этом грациозно. Грации этой добавляло темно-зеленое платье, небольшие, но элегантные кольца и вьющиеся, пышно уложенные волосы, прикрывавшие шею. Ну и, конечно же, темно зеленая шляпа с широкими полями и декоративной розой. Изюминкой всего это было жемчужное ожерелье.

— Это и есть Дона Роза, — шепнул Денвер на ухо романтику. — Мадам.

Гид обратился к хозяйке борделя, подошел к ней и легонько поцеловал руку.

— Мы, пожалуй, сядем вон за тем столиком! — показал Ромио.

— Как вам угодно, господа! — ответила Дона. Романтик и работник Бурта двинулись к столу. Денвер хотел поспешить за ними, но хозяйка остановила его.

— Спасибо, что привел клиентов, они лишними не бывают, — улыбнулась она и, достав пару золотых монет из кармана, протянула главному редактору. Тот положил их в карман фрака. Денвер не стал упоминать о том, что «мужчины» сами решили прийти в бордель. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь.

Двое присели на диван. Здесь сиденья были намного мягче, чем в «Пузатом Ворчуне».

— Господа, — обратился Денвер к сидящем на диване. — Прошу меня простить, но мне пора вас покинуть. Работа не ждет!