Дед - страница 4

Это был мой снаряд, я сразу это понял, а когда понял, пришло облегчение! Исчезла мучительная тишина, и я, вздохнув полной грудью речной воздух, увидел, как снаряд, раскалившись докрасна, растёкся надо мной большой подрагивающей кляксой. Зрелище было завораживающее, и тогда, чтобы лучше рассмотреть это, я встал в полный рост. Как будто ожидая этого, одно из щупалец кляксы метнулось ко мне и, прикоснувшись к моему лицу, взорвалось с оглушительным грохотом, залив меня оранжевым огнём.

«Нда-а-а-а, недолго праздник продолжался, — вяло шевелилась в голове мысль, когда я среди ночи сидел на кухне и, не включая свет, маленькими глотками прихлёбывал горячий чай, — Опять, значит, началось! Выходит, зря я обрадовался тому, что не дурачок! А может, у меня действительно что-то с головой?»

А с другой стороны, больным на головушку я себя совершенно не чувствовал. А если не чувствовал, значит, действительно здоров, и мне надо перестать заморачиваться по этому поводу.

Но, несмотря на принятое решение о своём душевном здоровье, соответствующему специалисту я всё же позвонил. Нашёл в Интернете солидную, внушающую нешуточное доверие рекламу и позвонил. Однако разговора не получилось. Обладатель приятного мужского голоса, ответивший на мой звонок, узнав, что мне снятся сны военной тематики, с тревогой в голосе порекомендовал мне немедленно приехать к нему в офис. В офисе, в спокойной обстановке, мы должны будем заключить договор, для того чтобы он мог немедленно начать лечение моего больного сознания. Иначе я очень скоро закончу свою жизнь в психиатрической клинике. Продолжать беседу я не стал.

Сны мне снились часто, самые разные, в любой обстановке, где бы я ни засыпал! Вот и сейчас, чувствуя, что слипаются глаза, я повозился на надувном матрасе, удачно пристроенном под кустами возле реки. Устроился поудобнее и закрыл глаза.

…Взвизгнула сирена, и я, открыв глаза, тревожно огляделся. Всё! Прибыли на место, скоро прыжок. Следуя примеру своих товарищей, встал и, чувствуя дрожь в ногах, приготовился. Перед прыжком я почему-то никогда не мог унять дрожь в коленях. Как бы я ни старался, колени всё равно предательски подрагивали. Да! Я боялся! Все мы боялись! Я видел это по напряжённым лицам парашютистов, у меня лицо было точно такое же, я был в этом уверен. Мы боялись высоты, боялись того, что нас может ждать там, на земле. Да, мы боялись, но эти страхи были важны для нас только сейчас, в данную минуту, когда ничего ещё не началось. А когда дойдёт до дела, когда в уши ударит свист ветра, а потом и свист пуль, — вот тогда страх уйдёт! И останется только ненависть.

Довольно сильный рывок раскрывшегося парашюта — и я, поправив лямки подвесной системы, покачиваясь, стал опускаться в темноту. Здесь, наверху, ночь не была такой тёмной, как там, возле поверхности, и я про себя начал повторять: «Быстрее, быстрее, быстрее!..» Чем меньше мы находимся в воздухе, тем лучше.

Лучи прожекторов ударили сразу с нескольких сторон! Это произошло настолько неожиданно, что я чуть не вскрикнул. Нам не повезло! Очень сильно не повезло! По всей вероятности, кто-то из разведки что-то не доработал, и мы попались. Лучи прожекторов, как ненормально прямые щупальца, судорожно задёргались, выискивая цели. Находили — и тут же к освещённым куполам парашютов тянули свои тонкие бледные пальцы трассера.

Как обычно, когда началась работа, страх пропал, и я, привычно освободив ППШ с рожковым магазином, стал бить короткими очередями в те места, откуда велась стрельба по десанту. Белой вспышкой по глазам ударил свет прожектора, и я ослеп! Я не видел ничего, кроме ярко-белого полотна, раскинувшегося перед глазами. Уже не было ночи, не было слышно грохота моего автомата. Не было слышно ничего! Казалось, что звуки сами по себе делятся на непонятные составляющие и затихают, уткнувшись в это слепящее белое нечто.

Я перестал стрелять и, растопырив пальцы, вытянул руку в сторону укрытой белым светом земли, и вдруг прямо из этого света вырвалась и полетела к моей руке тонкая строчка красной пунктирной линии. Она приближалась медленно, как будто не хотела удаляться от светлой поверхности. Я знал, что это такое, и понимал, что если встречусь с этой прерывистой линией — умру. Умирать я не хотел, и поэтому попробовал выбрать группу строп, чтобы отойти в сторону!.. Но не смог даже пошевелиться, так и сидел в подвесной системе с вытянутой вперёд рукой.