Дедушки с гитарой 2 - страница 23

Кто-то их гитаристов сказал несколько слов, и толпа на площади одобрительно взревела, девушка-переводчик сказала.

— Ребята просит поднять вас всех на сцену. Зрители хотят видеть авторов этой песни.

Мы вышли вперед и встали рядом с музыкантами. Внизу, под нашими ногами ширился шум, вспыхивали огоньки сигарет.

— Вудсток… — сказал Никита.

Клаус услышал и хмыкнул.

— Jam? — предложил он. И тут же поправился, показывая возросшее знание русского языка. — Сбацаем?

Мы переглянулись. А почему бы и нет? Это ведь и есть дружба народов. Мир-дружба-жвачка. Мы делимся со всем миром песнями и радостью, что даёт людям хорошая музыка. Разве не для этого мы сюда приехали? Разве не за этим нас туда послали? Как совсем недавно говорил наш Секретарь — «Показать лучшие образцы советской молодежной музыки…» Вот они и есть! Сейчас и покажем.

— Ну что? Попробуем? — спросил я. Настроение было подходящим. Вокруг плескалась море искренней радости и дружелюбия. Молодые люди улыбались, одобрительно хлопали в ладоши. С кивнул и жестом попросил гитару.

— Про Ленина? — предложил Сергей, поворачиваясь, чтоб пойти сесть за барабаны. — Или думаете, рано…

— Рано, — сказал Никита. — Там слова нужно будет Тяжельникову показать.

— Ты оригинальные слова помнишь?

— Помню.

— А какие там могут быть вопросы? — удивился я. — Проблем не должно быть.

— Нет. Все равно не стоит. Давайте что-нибудь из старенького…

— Тогда давайте «Элис»…

— В смысле «Машу»?

— Да…

И мы дали «Машу»… Мы пели, разумеется, на языке «родных осин», но после второго куплета позади нас собрались пудисовцы и показали, что хотят присоединиться. Мы освободили места около микрофонов, продолжая играть, а те продолжали песню на языке сосисок, тушеной капусты и хорошего пива. Только теперь речь шла о Гретхен. Как раз, как и в том варианте, что мы пели в посольстве ГДР.

Половина зрителей понимала, о чем речь, а те, кто не владел ни русским, ни немецким просто радовались ритмичной музыке…

Мы сыграли еще парочку песен и вернули инструменты хозяевам. Пора было обживать номер, который станет нашим домом почти две недели…

Темнота не остановила веселья и Берлин веселился. По улицам бродила молодежь, группируясь около кафешек под разноцветными полотняными зонтиками. Издалека, с площади, долетали звуки танцевальной музыки — молодёжь во все времена остается молодежью. В этот вечер прогрессивная молодежь планеты веселилась. Политические мероприятия, начинались после открытия Фестиваля, а оно должно будет произойти только завтра.

В номере Никита сразу уселся к столу и достал блокнот. Понятно для чего. Поручение ЦК Комсомола требовало исполнения.

— Ты там давай без ошибок, — сказал Сергей. — А то из институтов повыгоняют…

Никита только плечом дергал — мол не мешайте, раз не помогаете и на секунду задержавшись начал записывать слова новой нашей песни. Много времени это не заняло. Он передал лист мне. Текст был, как я помнил максимально близок к оригиналу, только в нескольких местах виднелись пустые места. Я вопросительно поднял глаза на него.

— Что-то вспомнишь? — сказал Никита. — Если не вспомнишь, то придется что-то придумывать.

Взяв у него ручку вписал два слова и передал листочек Сергею. Тот посмотрел, пожал плечами, вернул листок на стол.

— Понятно. Тогда так…

Никита прошелся по номеру от окна с двери и вписал недостающие слова.

— Вот с этим можно и к Тяжельникову.

Я перечитал написанное. Был ли это тот текст, который написали создатели песни или нет, никто из нас в точности не знал, но то, что с этим текстом можно будет идти хоть на съезд Комсомола, хоть на демонстрацию, сомнений ни у кого не было.

Я посмотрел на часы.

— Не сегодня. Давайте завтра, после открытия…

…Открытие Фестиваля состоялось на следующий день на стадионе Вельтфестштадиум.

Мы построились колонной и потихоньку двигались прочь из центра Берлина. Это очень походило на нашу отечественную демонстрацию. Колонна то стояла, то бежала, догоняя ушедших вперед. Все-таки это было не только политическое мероприятие, но и зрелище, в котором все должно было произойти в то время, когда это было запланировано. Мы, участники, получим свои ощущения, а вот весь остальной мир должен будет довольствоваться зрелищем.