Дедушки с гитарой 2 - страница 55

Он несколько напряженно рассмеялся.

— Знакомы, конечно…

— А то я подумал… Странно вы как-то на нас смотрите.

— Я пытаюсь увидеть то, что раньше не видел. И поверить в то, что раньше не верил.

— Не старайтесь, — улыбнулся Никита. — Просто определитесь какая грань нашего многогранного таланта вас интересует более всего и спросите… А мы сами все покажем и расскажем… Честное слово.

— Только не здесь, — остановил я товарища. — Давайте лучше выйдем куда-нибудь на свежий воздух. Там мозги лучше работают.

Я по-хозяйски поднялся, подошел к окну, выглянул. Окна, ожидаемо, выходили в сквер. День выдался теплым и солнечным и между деревьями, облитая солнечным светом, стояла узнаваемая фигура. Ленин, конечно, а как же иначе в таком-то месте?

— Вон там очень хорошее место. Сядем на скамеечку и поговорим спокойно. Тут ведь телефоны будет трезвонить. При трех телефонах толком и не поговоришь…

Телефонов там и правду только на виду стояло три штуки, а уж сколько пряталось в тумбочках… Хозяин кабинета оказался в растерянности. Наше поведение, не укладываясь в привычные ему рамки. А я этого и хотел. Если нам придется сотрудничать, то лучше всего сразу сломать имеющиеся в комсомольском мозгу стереотипы. Он думает, что мы мальчики, а он дяденька и будет воспринимать наши слова соответственно, а это нехорошо. Тогда не договоримся…

— И, если пойдем, захватите с собой блокнот и ручку. Вдруг да понадобятся?

Я думал, что он заартачится, но он все-таки поднялся. Секретарше в приемной бросил:

— Я отойду с товарищами на пол часика.

На улице было хорошо. Сухо, солнечно… Атмосфера как раз для раскрытия страшных тайн мироздания. Мы уселись на лавочку около памятника.

— Зачем это все? — спросил он, оглядываясь по сторонам. Мелькнула мысль, что он ищет наших сообщников, ради которых мы и привели его сюда, но мысль мелькнула и пропала. Не мог он так думать. Он наверняка считал себя более важным и сильным, чем мы. Чего ему опасаться вчерашних школьников? Я ухмыльнулся. Внутренне.

— Для дела. Пока вы не приняли какое-то решение лучше будет, чтоб вокруг вас никто даже не задумывался, зачем мы тут.

— Почему об этом нельзя было говорить в кабинете? Нормально бы поговорили. Я бы вас чаем напоил… С пряниками.

— Тут спокойнее…

— Телефоны? — С иронией спросил Тяжельников.

— Нет. При чем тут телефоны? Насколько я помню вы — выдвиженец Шелепина, а Леонид Ильич к таковым относится очень настороженно… Так что, сами понимаете… Наверняка вас слушают.

— С чего вы взяли? — нахмурился наш собеседник. — Ничей я не выдвиженец. Причем тут это?

— Только вот не надо говорить, что вы тут все белые и пушистые… — раздраженно сказал Сергей. — Не поверим. У вас сейчас об этом ни говорить, ни писать не принято, а суть-то одна… Борьба за власть — всегда борьба. Мы на такое уже в нашем времени насмотрелись…

— Ну уж…

Снимая возникшее напряжение, Никита сказал:

— Вас постоянно смущает наш юный вид, и вы принимает нас за детей. А мы не дети. Мы взрослые, много прожившие люди. Навидались всякого, в том числе и того, как люди стремятся к власти. Вы ведь в своем времени даже слова «киллер» и «черный пиар» не знаете.

— Киллер?

Я отмахнулся. Это сейчас было не главным.

— Потом объясним… Может быть вам проще будет говорить с нами закрыв глаза или повернувшись спиной? — предложил я ему. — В этом случае у вас не будет когнитивного диссонанса.

— Чего?

— Ну, проще говоря, такого состояние, когда в вашей голове вступают в конфликт то, что вы видите с тем, что вы слышите. Понятно? Вы слышите стариков, а видите молодежь.

— Да, — сказал Сергей. — И клянемся, что если повернетесь, то по затылку мы вас бить и утаскивать куда-нибудь не будем…

Он явно растерялся, но через несколько секунд пришел в себя и вернулся к разговору.

— Да кто меня может слушать? Для чего?

— КГБ. В тех временах, из которых мы сюда попали, уже не было секретом, что КГБ слушало всех, кого можно… А им можно было всех. Ну, почти всех.

Он помрачнел — видно и у него были какие-то мысли, а я невольно хмыкнул.

— Что тут смешного?

— Вспомнил историю, которая появилась в газетах в постперестроечные времена… Наши пионеры подарили послу США поделку — орла, вырезанного из дерева… Ну их герб… Что у них так? Орел? Или орлан? А наши спецслужбы исхитрились вставить в него «жучок».