Дедушки с гитарой 2 - страница 65

— Да, нехорошо может получиться. Песня, вы говорите, известная, а мы ни поэта, ни композитора не знаем…

Никита был прав.

— В пионерском лагере, говоришь пели, — задумчиво сказал он. — Если так, то найдем авторов. Надо будет у пионеров спросить или в журнал «Костер» позвонить.

Никита посмотрел на нас.

— Ну что сидите? Давайте хватайте по листу бумаги и слова записывайте, пока память не потеряли. А я в «Костер» позвоню. Вдруг там что-то подскажут про «Коричневую пуговку».

Совет был своевременен. Никита пошел звонить, а мы с Сергеем, взяв бумагу, начали вспоминать слова. Быстренько набросав основное, мы поменялись листочками. Я посмотрел Сергеев текст, а он — мой. Оказалось, что мы помнили не один и тот же текст.

— Нужно будет как-то согласовать… Ну, если автора не найдем.

Ведя пальцам по строчкам, я заметил:

— А меня всегда интересовала что означала такая фраза «И сшиты не по-русски короткие штаны»… Он, получается в шортах шел? В таких вот обрезанных джинсах?

— А у нас пели «широкие штаны».

— Если «короткие», то забавнее получается.

— А что тогда «сшиты не по-русски»?

— Может быть «хорошо, красиво». Помнишь у Высоцкого:

— Да. Поэты часто вольно обращаются с реальностью. А вот смотри.

Он ногтем чирканул по бумаге.

— «Четыре дня искали, бойцы по всем дорогам…» Сильно?

— Конечно! Удивительно четыре дня искать в деревне взрослого человека в шортах.

— Ага. Все вокруг в ватниках и в будёновках, а он — в шортах.

— А я в перестроечное время слышал вообще вариант: «А в глубине ширинки секретнейшие снимки советской стороны»..

— Да. Такое время было…

— Будет…

— Надеюсь, что нет, не будет.

Никита вернулся минут через десять. С довольным видом он доложил:

— Справились? Молодцы. Можете листочки выбросить. А если жаль выбрасывать, то в сортир на гвоздик…

Мы выжидательно молчали, и Никита снизошел.

— Стихи это не неизвестного автора, а Евгения Долматовского. Знаете такого? Можно будет в библиотеке нормальный, канонический, текст найти.

В дом отдыха нас привезли и помогли с аппаратурой.

Честно говоря, я ждал чего-то экзотического, но там нашелся комплект отечественных усилителей и обычных электрогитар. Выручило то, что мы приехали со своими эффектами. Это смогло как-то обогатить звук. Ну, а репертуар…

Мы играли то, что хотели играть. И свое, и чужое… Запретов не было — какие уж тут запреты в таком месте.

Что приятно с «Пуговкой» мы угадали. Когда мы её запели люди принялись подпевать. Знали песню в народе! К нам даже пошли несколько человек с пожеланием поправить наш текст, но мы сослались на канонические стихи известного поэта и от нас отстали.

Где-то через час приставленный к нам молодой человек попросил нам остановиться и обратился к залу:

— Товарищи! Ансамблю надо немного отдохнуть… Если вы не устали — потанцуйте под магнитофон…

Из колонок снова зазвучала музыка, а тот повел нас в глубину здания. Перед очередными дверями он остановился.

— Вам туда. Отдохните немного и мы продолжим…

Мы все ждали этого, но все-таки это оказалось неожиданностью. За дверью нас ждали знакомые. Первый комсомолец страны и первый чекист. Обстановка была не казенная. Оба сидели на диване около окна и нам предложили усесться напротив. В углу на столике стояли чашки, ваза с чем-то к чаю.

— Может быть чаю или кофе? — предложил Андропов, разглядывая нас.

— Благодарю, — за всех ответил Никита. — Нас, наверное, не для этого сюда позвали?

— Да уж… Чаю можно было попить и в другом месте, — сказал Тяжельников. Он немного нервничал. Молчание затягивалось.

— Какие же вы все молодые… — сказал Андропов.

— Это мы только выглядим молодо, — отозвался Сергей, а я подтвердил.

— Это иллюзия. Учитывая то время, что я провел в этом теле.

Я похлопал себя по коленям.

— Мне уже 66 лет. Я, наверное, и вас постарше. Вы с какого года, Юрий Владимирович?

— С 14-го…

Я прикинул.

— Ну вот. Точно я постарше буду. Так что на наш внешний вид внимание не обращайте. Считайте, что это маскировка такая.