Дедушки с гитарой 2 - страница 66

С несколько отстранённым видом он покачал головой. Фраза про маскировку ему была понятна. Выбор был невелик. Наверное, мы для него в этот момент представлялись либо аферистами, либо сказочными персонажами. Как человек с жизненным опытом, в сказки он определенно не верил, так что позиция его была мне понятна.

— Вот и хотелось бы понять от чего вы маскируетесь.

— От врагов Советской власти, разумеется. Как же иначе?

— У неё есть враги?

— Да сколько угодно! И не только за Западе.

— И вы их знаете? Поименно?

Тон вопроса был какой-то… Неправильный. Едкий. С подковыркой.

— Нет. Не всех, — серьезно ответил Никита. — Может быть даже не самых главных… Только тех, кто на виду были. Кто выступал, призывал, каялся, сдавал партбилеты…

Разумеется, он нам не верил. Впрочем, никто из нас иного и не ожидал. Не тот этот человек, чтоб поверить на слово.

— Вы ведь знаете кто я?

Ничего не оставлялось как кивнуть.

— Да.

— Значит представляете все возможности возглавляемой мной организации…

Тут мы промолчали и даже кивать не стали.

— Тогда давайте прекращайте ломать эту комедию, соглашусь талантливо придуманную, но всё-таки комедию и расскажите каким образом к вам попали сведения о деятельности Комитета.

Скаженно это было вроде бы в шутку, но шутка в устах такого человека могла обернуться неприятностями. А может быть и приговором.

— По-хорошему? — спокойно уточнил Никита. — По-хорошему рассказать?

Слово это Андропов не произнёс, но каждый их нас его почувствовал. Холодком потянуло…

Ответ у нас уже был заготовлен. Но вовсе не такой, на который он рассчитывал.

— Тут есть два ответа. Выбирать вам… Первый — мы действительно непонятно как провалились во времени на сорок лет назад и можем кое-что рассказать о вероятном будущем. И второй — вам, взрослому человеку, просто стыдно верить во все эти путешествия во времени. Вы же взрослый человек? С высшим образованием и точно знаете, что путешествий во времени не бывает. Ведь так?

— Даже мы знаем, что такого не бывает… — вставил свое слово Сергей. — А прожили побольше вашего.

— Я спрашиваю вас не об этом. Мне нужно знать откуда вы настолько хорошо информированы о работе Комитета.

— Из газет, — спокойно сказал Никита. — Из Интернета… Из популярных книжек…

— О таком в газетах не пишут. То, о чем вы мне сообщили…

— Мы сообщили? — перебил его я. — Мы вам ничего не сообщали.

Он усмехнулся.

— Ну, не вы, а Евгений Михайлович.

— Тогда с него и спрашивайте… А мы — просто музыканты. Приехали поиграть для вас и не более того.

— Но он-то говорил со мной с ваших слов. Не так ли?

— Да, — признался Никита. — С наших. Так ведь в каких обстоятельствах все было! Страшно! Люди с автоматами… Со страху чего только не придумаешь чтоб от тяжких дум избавиться…

Я подумал, что если разговор и дальше пойдет в этом тоне, то он попросту зайдет в тупик. Тяжельников это тоже понял.

— Да хватит вам Ваньку валять, — сказал он. — Давайте серьезно поговорим.

— Серьезно не получится.

Я посмотрел ему в глаза.

— Вы, товарищи, для себя как-то определитесь — кто мы в ваших глазах? Жулики, которые хотят чего-то непонятного, или игра сил Природы, подарок Судьбы. До тех пор, пока вы этого не сделайте, мы будем топтаться на месте и играть в «верю-не верю».

— Сложная задача, — задумчиво сказал Андропов. — Поверить вам — страшно. Точнее даже так. Лично мне на этом этапе это сделать пока просто невозможно.

— Зато на другом этапе верить может быть уже поздно…

Андропов вроде бы не услышал, что ему сказали и продолжил:

— А с другой стороны если этому не поверить, то можно упустить возможность что-то исправить.

— Исправить то, что еще не произошло, невозможно. Это можно только предупредить, — поправил его я. — Вы, кстати, не забыли, что станете Генеральным секретарем КПСС? Правда мы не помним, после чьей смерти Брежнева или Черненко.

Он напрягся, но опережая его вопрос Никита добавил:

— Но это будет еще не скоро. В 80-м году в Москве будет Олимпиада и приветствовать участников будет еще Леонид Ильич, но иных точных дат мы, увы не помним… Сами понимаете — специально попасть сюда мы не рассчитывали и из-за этого прошлое помним весьма фрагментарно.