Дедюхино - страница 11

С левой стороны Канавы были несколько добротных Строгановских домов, справа тоже два больших дома. В этих Строгановских домах располагалась поселковая больница — поликлиника, стационар и родильный дом.

Дальше по гавани за больницей стояла красивейшая церковь, за ней каменный дом, ранее принадлежавший церкви, а потом в нем работала неполная средняя школа — с 5 по 7 класс.

Между больницей и церковью раскинулся изумительный летний сад. В саду были следующие сооружения:

— крытый летний театр, где показывали регулярно кино, иногда приезжали артисты с концертами и незатейливыми пьесами;

— различные сооружения для игр в городки, лапту;

— главное — была танцплощадка с деревянным настилом и вокруг её скамейки.

На танцплощадке в будние вечера играл бессменный баянист Шевелев Алексей Александрович. Так как «дядя Алёша» был слепым, его всегда сопровождала жена Тамара.

В выходные и праздничные дни частенько приезжал Духовой оркестр. На танцплощадке собирались немало парней и девушек, которые лихо крутились в вальсе, задорно отплясывали фокстроты, краковяк, медленно выводили незамысловатые «па» танго.

При этом было золотое правило — девушка не пойдёт танцевать с парнем, если он нетрезв или во рту держит папироску.

Шли на танцплощадку, принарядившись у кого что было по возможности — крепсатиновое или ещё лучше крепдешиновое платье, кто в юбке, сшитой из бабушкиной юбки, и в блузке, расшитой собственными руками.

Ребята отутюживали стрелки на брюках, одевали рубашку посветлей. На ногах редко кто был в приличных туфлях, в основном прорезиновки, если они светлые, то их красили зубным порошком.

Тяжело Россия поднималась на ноги после 1-й Германской войны, а также Гражданской. В стране шла индустриализация, было не до товаров ширпотреба.

Но помнится, мы, молодёжь, не роптали, понимали и надеялись, что наступят светлые времена.

В самом начале тридцатых годов XX века стали открывать пионерские лагеря. Мне довелось трижды отдыхать в них.

После окончания третьего класса дали путёвку в пионерский лагерь, расположившийся в школе в деревне Нижние Новинки;

После пятого класса — в пионерлагерь, расположенный в недостроенных домах Лесхоза в пос. Орёл;

После шестого класса — в Верхнее Мошево, лагерь располагался в двухэтажных домах, построенных для лесозаготовителей.

Так как помещения не были приспособленными, до конца недостроенными, то мы сами на стенки приклеивали, приколачивали всевозможные картинки из газет и журналов, делали незатейливые полочки для букетиков полевых цветов. Сами по очереди мыли окна, полы. Сами чистили картофель, лук и другие овощи. В лагерях, как помню, был один штатный повар и один помощник повара.

Сами ребята разносили по столам тарелки с едой, чай, мыли посуду.

Купались свободно в Каме, утром сделаем зарядку и в воду. Никаких ограждений мест купания, никто на нас не кричал, кто мог хорошо плавать, заплывал далеко, кто плавать не умел — плескался у берега. Никто не тонул, сами за себя чувствовали ответственность.

Теперь в пионерских лагерях число обслуживающего персонала почти равно числу отдыхающих детей, множество «нянек», много неоправданных запретов. Излишнее опекунство приносит вред молодым.

Несмотря на трудную скудную жизнь, молодёжь не замыкалась в себе, а старалась разнообразить своё времяпровождение, придумывала множество развлечений.

Приглядели у одних из соседей — Пантелеевых — огромный крытый сеновал, попросились к ним и переоборудовали один конец сеновала, как раз несколько поднятый, под сцену, другой конец — пониже — для зрительного зала. Обсудили с группой активистов среди нас, чем будем заниматься, какую выберем пьесу, чтоб смогли поставить на сцене, подобрали репертуар песенок, исполнителей, приступили к репетициям. Затем определили день для выступлений, написали объявление — пригласили бабушек, мам и подрастающих детишек прийти на концерт в определённый день и час.

Помню, с каким трепетом сами мы готовили постановку «Грозы» Островского. Для костюмов перетрясли все бабушкины юбки и кофты, платья свои и соседей, мужские наряды.