Дела житейские и духовные: Мудрость, доброта и юмор духовников и старцев XIX–XX веков - страница 9

Как-то, в начале летних каникул, Валя приболела. Состояние девочки быстро ухудшалось, жар не спадал. Когда Валя из-за сильной боли в горле отказалась не только от еды, но и от питья, родители забили тревогу. Больница оказалась переполнена, свободных коек не имелось, и доктор, снабдив их лекарством, отправил домой.

Ночь оказалась тяжелой для всей семьи: девочка то теряла сознание, то снова приходила в себя, ей стало трудно не только глотать, но и дышать.

Утром приехал к ним владыка Иоанн, и мама, осунувшаяся, с запавшими глазами, подошла к дочке и сказала нарочито бодрым голосом:

— Валечка, владыка здесь, он пришел навестить тебя!

Веки у больной были тяжелые, словно налитые свинцом, и она с трудом открыла глаза. В этот момент владыка приблизился к ее кровати и, благословив, ласково сказал:

— Я пришел рассказать тебе шутку.

И владыка Иоанн Шанхайский начал рассказывать какую-то смешную историю, которую Валя не поняла и даже не расслышала ясно. Она лежала молча, и ей было так плохо, а владыка тем временем начал сам смеяться над своей историей. В проеме двери показались лица Валиных родителей — они смотрели на епископа с недоумением, но он словно не замечал их.

— Тебе не понравилась эта шутка, хорошо, я расскажу тебе другую!

И владыка рассказал ей несколько шуток подряд, сопровождая каждую громким смехом. Ни одна из них не показалась больной девочке смешной, и гримаса страдания так и не покинула ее бледное личико. Валя с трудом глянула в проем двери: ее отец уже не просто недоумевал, он сердился. Но владыка не обращал никакого внимания на родителей Вали и продолжал:

— Я уверен, что следующая шутка тебя насмешит. Вот, слушай. Как-то у одного епископа, такого же, как я, подрались келейник и иподиакон. Подрались, а потом пошли к епископу, чтобы объяснить ситуацию. Епископ спрашивает у иподиакона: «Каким образом он тебя стукнул?» А иподиакон отвечает: «Не образом, а подсвечником!»

Тут владыка засмеялся так задорно, что больная девочка не выдержала и засмеялась вместе с ним. Родители смотрели на них круглыми от изумления глазами, и от этого Вале стало еще смешнее. Пока девочка смеялась — в ее горле словно что-то взорвалось. Как узнала она позднее, у нее была тяжелая форма дифтерита — и при смехе лопнули нарывы, которые мешали ей глотать и дышать.

Владыка тут же оборвал смех и сказал родителям:

— Очистите все, проследите, чтобы Валя прополоскала рот и горло. Теперь с ней все будет в порядке.

После этого он благословил девочку и ушел. Валя заметила, что вид у владыки был страшно усталый, как будто это и не он сейчас так задорно смеялся. Когда она прополоскала рот и горло — почувствовала мгновенное облегчение и заснула. Сон ее был спокойным и легким, жар спал.

Днем пришел встревоженный доктор и осторожно спросил у Валиной мамы, жива ли больная. И мама ответила даже весело:

— Не только жива, но и здорова. У нее спала температура, и она спокойно спит.

Доктор не мог поверить в ее слова. Осмотрев девочку, он сказал только:

— Это чудо. Это не что иное, как чудо.

Валя проснулась поздно вечером, попросила еды, с аппетитом поела, а потом снова уснула сном совершенно здорового ребенка, и потрясенные родители долго стояли у кровати дочери на коленях, плакали и благодарили Господа, пославшего им этого удивительного епископа — владыку Иоанна Шанхайского.

Спустя много лет Валентина Васильевна Харви, урожденная Козаченко, поделилась этой историей со всеми, кому дорога память святителя Иоанна Шанхайского.

(1880–1961)

Митрополит Вениамин (Федченков), выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, прожил долгую, трудную и интересную жизнь, всецело отданную служению Богу, Православной Церкви и народу Божию. Господь судил ему проходить жизненное поприще в годы суровых испытаний, выпавших на долю нашей Церкви и Отечества.

Как митрополит Вениамин разговаривал с уполномоченным

Митрополит Антоний Сурожский рассказывал еще о владыке Вениамине (Федченкове):

«Митрополит Вениамин непосредственно до иммиграции был главным духовным руководителем Врангелевской армии. И он остался на всю жизнь верным старой России. Я бы не сказал, что в политическом смысле монархистом, но верным старой России. В каком-то удивительном смысле он умудрился многого не заметить из перемен, произошедших в стране.