Дела житейские - страница 34
— Ну и что? — проговорила она. — Всегда ведь что-то скрываешь. Вечная беда с бабами! Стоит доставить нам удовольствие, и мы думаем, что влюблены. Начинаем выкладывать подноготную, подробно рассказываем о своих романах, говорим о своих личных проблемах, до которых им дела нет, а что получаем в ответ? Узнаем, откуда они, сколько им лет и где работают, и баста. Нам надо с них брать пример. Да и в конце концов: чем меньше знаешь, тем легче жить. — Она огляделась. — Хотела бы я знать, куда сегодня подевались все мужики? Ну должны же здесь быть хоть какие-то пожарные, полицейские, а не одни лысые пенсионеры. Тьфу ты, черт.
— Да все на работе, где, вообще-то говоря, и тебе надо быть, — вмешалась Клодетт.
— У меня, к твоему сведению, сегодня свободный день. А вот тебе надо быть обвинителем.
— Ну уж нет, когда работаешь на себя, остается больше времени. А что же, по-твоему, ты должна ему сказать? — обратилась ко мне Клодетт, отвернувшись от Порции.
У меня перехватило в горле. Шанель проснулась и заплакала.
— Ну, например, что я была толстой. Хочешь, я перепеленаю малышку?
— Да она в порядке, Зора. И это все? Господи, но ведь ты, кажется, с этим справилась, чего же попусту беспокоиться?
— А почему ты на всякий случай не принимаешь таблетки? — спросила Мария.
— Ни в коем случае, — вмешалась Клодетт. — Разве ты не знаешь, что к ним привыкают?
— Ерунда! Я время от времени принимаю их, особенно перед спектаклем. Они помогают мне держаться в форме, но никакого привыкания я не чувствую.
— Ну, тебе это и не грозит, потому что ты пьешь, — подала голос Порция.
— Зато я не ношусь со своей штучкой, как с писаной торбой, и не выставляю ее напоказ, так что заткнись, Порция.
Она попала в точку. Порция уже хотела ответить, но ее опередила Клодетт:
— Угадайте, кто из нас в положении?
— Не я, — сказала Мария, роясь в своей пляжной сумке.
— Голову на отсечение, не я! — воскликнула Порция.
— Неужели снова ты? — Я с изумлением посмотрела на Клодетт.
— Да. Так и есть. Мы высчитывали, высчитывали, да, видать, просчитались. После этого я уж точно перевяжу трубы.
— Ну и правильно — мир от этого не рухнет, — не удержалась Порция.
Клодетт пропустила это мимо ушей. Мы знали, что Порция просто завидует и, хотя живет в прекрасном квартале, готова все отдать, лишь бы иметь то, что есть у Клодетт. Верную любовь и безопасность.
— А я не хочу детей, — сказала Мария.
— Почему?
— Просто не люблю их. Они мне на нервы действуют, у меня терпения на них не хватает. Да к тому же я слишком эгоистична.
— Но они такие забавные, — заметила Клодетт. — А на нервы действуют все, кто мозолит тебе глаза триста шестьдесят пять дней в году. Конечно, с детьми много забот, но они того стоят. К тому же это не такая уж каторга, если муж помогает.
— Тебе просто повезло. Не все мужики такие, — сказала Порция.
— При чем тут везение, милая, я нашла настоящего человека, чего и тебе желаю.
— Иди ты к черту! — огрызнулась Порция.
— Да мне-то есть куда пойти. У меня есть муж, ты что, оглохла?
Когда они вот так переругиваются, со стороны кажется, что они либо враги, либо сестры.
— Ну ладно, ладно, девушки, не горячитесь, — проговорила я. — Мы пришли сюда поваляться на солнце, расслабиться и отдохнуть.
— О'кэй, Зора, — откликнулась Порция. — Ну, а теперь расскажи, сколько он зарабатывает?
— Ну и зануда же ты, Порция, — заметила Клодетт, разглаживая края одеяла и вытирая пот со лба Шанель.
— Я же задаю Зоре обычнейшие вопросы.
— Но это действительно не твое дело, — осадила ее Клодетт.
— А я и не говорила, что это мое дело. Я просто хотела знать, зарабатывает ли он хоть что-нибудь или беден как церковная мышь.
— Какая тебе разница?
— Если бы я была домохозяйкой, а муж — врачом, я, наверное, говорила бы то же самое.
— Но он не был врачом, когда я выходила за него.
— Еще бы, но ты прекрасно знала, что скоро он будет загребать деньги.
— Ты все же ужасная зануда, Порция, тебе кажется, что все люди думают так же, как ты, но слава Богу, это не так. Из-за таких, как ты, у женщин дурная слава. Но многие из нас могут предложить нечто большее, чем перетруженная щелка между ног.