Дело командующего Балтийским флотом А. М. Щастного - страница 16

Видимо, Щастный пытался объяснить суду, на чем он конкретно основывал свой вывод, что немцы «поддерживают Советскую власть». И, вероятно, дал показания по поводу изъятых у него документов, которые начальник «Разведочного отделения» немецкого Генштаба адресовал Советскому правительству.

Версий о происхождении этих документов немало. Например, в публикации «Щастный против Ленина?» утверждалось, что копии документов Щастному подбросила английская разведка, «которые она приобрела за немыслимые деньги»[36]. Доктор исторических наук Н. Васецкий в статье «Гибель адмирала» предположил, что эти документы являлись фальшивкой, «состряпанной в окружении Троцкого ради удовлетворения его начальствующих амбиций»[37].

Автор полагает, что если эти документы и являлись фальшивкой, то ее, скорее всего, состряпали англичане в надежде на то, что Ленин и Троцкий посчитают эти документы подлинными и, боясь огласки, прервут действительно имевшие место сношения с немецким Генштабом. Основанием для такого предположения может служить установленный ныне факт того, что офицеры флотской разведки и контр-разведки поддерживали тогда тесные отношения с англичанами, в частности с упомянутым Ф. Кроми, и даже создали законспирированную организацию «ОК». Ас ними, в свою очередь, по долгу службы общался Щастный.

Впрочем, документы могли попасть к нему и по другим каналам. Существенным здесь является то, что обстоятельства утечки, изъятия, а также местонахождения оригиналов этих документов интересовали Л. Троцкого больше всего. Из стенограммы допроса на следствии бывшего комиссара флота Е. Блохина хорошо видно, с какой настойчивостью Л. Троцкий выяснял эти вопросы:

«Троцкий: Щастный не сказал, откуда он получил документы?

Блохин: Нет. Сказал, что мы будем это дело расследовать…

Троцкий: Но вы как думаете, откуда он мог получить?

Блохин: Не знаю. Зиновьев говорил, что получил эти же документы у погромщика.

Троцкий: Зиновьев добыл их у контрреволюционера, но каким образом у Щастного были оригиналы?

Блохин: У нас тоже копии.

Троцкий: Хорошо, но каким образом у Щастного были копии?

Блохин: Не знаю.

Троцкий: Вы обязаны были поставить вопрос ребром и выяснить откуда у Щастного эти документы.

Блохин: Он не ответил, потому что велась разведка и Щастный надеялся найти всю организацию»[38].

Представляется, что своим вопросом об оригиналах документов Л. Троцкий невольно выдал личную, лежащую за рамками дела заинтересованность. Предоставил историкам еще одно подтверждение того, что большевики вели тогда свою игру.

Щастный в такой ситуации был вынужден действовать по обстоятельствам. С единственной целью – спасти флот. Именно так сформулировал он свою цель, написав в тезисах «антиправительственного» – по словам Троцкого – доклада, с которым выступил 14 мая на Совете съезда моряков: «Я делаю нечеловеческие усилия спасти флот». Именно с этой целью Алексей Михайлович предпринял попытку разгадать тайну, сопоставляя противоречивые, непонятные с точки зрения здравого смысла действия Троцкого и его приближенных по отношению к флоту с попавшими к нему в руки материалами.

В деле Щастного подшиты копии шести документов, изъятых у него в Москве после ареста. Пять из них начальник «Разведочного отделения» немецкого Генштаба адресовал «Господину председателю Совета Народных Комиссаров» – № 815 от 3 марта, № 1333 от 30 марта, № 1462 от 9 апреля, № 1469 от 10 апреля 1918 года и в дополнение к № 1462 – от 19 апреля 1918 года. Пятый – № 1427 от 9 апреля – комиссар контрразведки при Ставке «Ив. Алексеев» направлял «Высшему военному совету»[39].

Можно долго спорить и рассуждать о подлинности или подложности копий этих документов (путем сопоставления дат, фамилий, событий, изучения соответствующих источников в заграничных архивах и т. п.). Но по большому счету принципиальное значение для нас имеет то обстоятельство, что сегодня можно считать доказанным существование тайных связей немцев с большевиками, финансирование которых осуществлялось как до, так и после Октября.

Между тем Щастный собственноручно написал на обороте одного из указанных документов: «Был взят с собою как материал, компрометирующий ходившие по Петрограду слухи, для того, чтобы показать Коллегии и Высвоенсовету»